Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения

Забота о продолжении своей юной династии двигала в это время императором. Он надеялся придать новый блеск Саксонскому дому вступлением в родство с греческим двором. Оттон отправил посольство к Никифору Фоке, чтобы заключить с ним мир и просить для своего сына руки его падчерицы, дочери Романа И. Посольская миссия была возложена на одного из самых умных людей Италии того времени; это был уже упоминавшийся Лиутпранд, искусный царедворец, последовательно служивший при дворах Гуго, Беренгара и Отгона, а с 962 г. получивший сан епископа Кремонского. Редкое для того времени знакомство с греческим языком, ум, находчивость и придворная ловкость делали Лиутпранда вполне пригодным для выполнения этой задачи, считавшейся тогда современниками одной из труднейших, если вообще выполнимых. Лиутпранд представил Отгону подробный отчет о своей поездке, который и в настоящее время читается с живейшим интересом. В этом отчете изображена картина византийского двора, написанная злым пером, но живыми образами и поэтому в высшей степени ценная.

Лиутпранд писал, что Константинополь — это «город, заполненный ложью, вероломством, мошенничеством и жадностью, пропитанный алчностью и тщеславием». В его суждениях по поводу столицы Византии, как в любых других, исходящих от западноевропейцев, можно обнаружить явное чувство досады по поводу византийского высокомерия и самодовольства. Кроме того, в отчете просматривается и зависть к метрополии, которая намного превосходила Рим по размерам и роскоши, которую еще никогда не грабили варварские орды и которая, несмотря на довольно суровую политику властей, представляла собой глубоко религиозное общество. В нем высоко ценились интеллектуальные способности, а необразованность среди представителей как высшего, так и среднего сословий всячески порицалась. Иными словами, Византийская империя, несмотря на постоянное влияние восточной культуры, сохранила намного больше качеств, присущих единой Римской империи античных времен, чем западная ее часть.

Папа был сторонником сближения Западной и Восточной империй и принял участие в подготовке договора, который должен был быть скреплен браком Отгона II и византийской царевны. Но византийский император[25]

смотрел с тревогой на восстановление Западной империи и на возраставшее в Италии могущество германского короля, вассалами которого уже стали государи Беневента и Капуи. Искавшие спасения в бегстве сыновья Беренгара обрели приют в Константинополе и легко могли начать войну из Калабрии.

На этот раз соглашение о династическом браке достигнуто не было.

Наряду с традиционными связями понтифик заботился о распространении христианства на новых территориях. Иоанна можно считать одним из первых пап, начавших из далекого Рима христианизацию бодричей — славянских племен, занимавших земли Мекленбург и восточный Гольштейн. Населявшие их племена еще в VIII в. объединились с Карлом Великим против саксов, чьи поселения вплотную придвинулись к границам славян. Подчинение восточных соседей составляло важную сторону деятельности германских королей из рода Людольфингов. Теперь Церковь стремилась принести язычникам слово Божье: в Мекленбурге по распоряжению папы была основана архиепископия. И хотя христианские проповедники встречали яростное сопротивление — в 989 и 990 гг. возмутились лютичи и бодричи, — миссионеры продолжали продвижение в польские земли.

В Византии на престол, убив своего предшественника, в Рождество 999 г. вступил Иоанн Цимисхий. Новый император дружески принял послов Отгона I, явившихся с пожеланиями благополучного царствования. Для Отгона II наметилась возможность взять в жены племянницу Цимисхия. Многие современники оспаривали ее царственное происхождение, но родство с правящим императором сделало свое дело. В конечном итоге она стала ценным приобретением для Германии. Нежной высокообразованной девушке, отличавшейся умом и красотой, предстояло провести жизнь среди суровых воинственных саксов в мрачных холодных городах. Зато с женихом ей повезло: белокурому цезарю, полуитальянцу, было семнадцать лет; имея привлекательную наружность, он выглядел совсем юным, но был смел, хорошо образован и обладал богатыми способностями; «в его небольшом теле жила душа героя».

В руки этих двух достойных молодых людей отдал состарившийся Отгон будущее империи.

Иоанн XIII повенчал Феофано с Отгоном II Рыжим и одновременно короновал ее в присутствии знатных лиц Германии, Италии и города Рима

Это было одно из последних известных деяний Иоанна XIII: 6 сентября 972 г. он спокойно опочил от мирской суеты.