Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения

Некий знатный уроженец города Бари по имени Мелос в 1018 г. поднял в Апулии восстание против византийского господства, распространившееся по всему югу полуострова, но затем подавленное греками. Мелос бежал в Рим, где папа Бенедикт, который благодаря своей энергичной политике являлся ключевой фигурой в событиях на Апеннинском полуострове, протянул ему руку помощи. Он не только поддержал антивизантийское восстание в Апулии, но и распространил свое влияние на лангобардские княжества Салерно, Капую и Беневент, служившие своего рода буфером между Западом и Востоком. Однако поражение собранного им войска во главе с Мелосом привело к еще большему усилению позиций Византии на полуострове. Лангобардские князья были вынуждены признать верховенство греков. Возникла реальная угроза того, что Рим попадет под власть византийского императора.

Бенедикт VIII оказался в весьма затруднительном положении. В 1016 г. он лично повел армию против сарацин и всеми силами поддерживал южноитальянских правителей Мелоса и Даттуса в их борьбе против византийцев, дважды договариваясь с настоятелем монастыря Монте-Кассино о предоставлении убежища Даттусу в башне Гарильяно.

Тем более неожиданной оказалась весть о том, что Монте-Кассино, эта неприступная твердыня Католической церкви, бескровно перешел в руки греков. Папа с горечью обнаружил тщету всех своих усилий и неожиданное укрепление позиций Византии. Дезертирство Монте-Кассино было особенно серьезным ударом — хотя, возможно, наиболее объяснимым, если знать, что аббат монастыря Атенульф был братом Пандульфа Капуанского, который незадолго до этого приобрел при загадочных обстоятельствах большое имение около Трани в византийской Апулии.

Опасность греческого нападения была как никогда реальна. Балканские войны, которые так долго отвлекали грозную силу императора Василия II и принесли ему титул Болгаробойцы, теперь закончились. Папская область представляла собой лакомую добычу. Предвидя крупные неприятности для папы, непримиримые враги графов Тускулумских, Кресченции, изготовились.

Тогда-то Бенедикт VIII, подобно своим предшественникам, и обратился за помощью к правителю Германии. Уже 150 лет папы не посещали земли к северу от Альп. Но после того как известие об измене Монте-Кассино дошло до него, Бенедикт больше не колебался. В начале 1020 г. он отправился в Бамберг, чтобы обсудить новость со старым другом и союзником Генрихом II.

Считается, что между императором и папой установились гармоничные отношения сотрудничества, что пошло на пользу миру в Европе. Причем многое могло бы сложиться иначе, если бы Бенедикт был императором, а Генрих — папой.

Генрих Святой полностью оправдал свое прозвище, хотя едва ли заслуживал канонизации: поводом для нее стало главным образом унылое целомудрие, которое он соблюдал в отношениях со своей женой. Впрочем, не исключено, что эта добродетель являлась вынужденной, — будущий святой имел слабое здоровье и жестоко страдал от почечных колик. Его набожность была щедро приправлена суевериями, но он глубоко веровал и имел две главные страсти в жизни — строительство церквей и религиозные реформы.

Невзирая на постоянное вмешательство Генриха в церковные дела, он и Бенедикт были друзьями с 1012 г., когда Генрих, тогда еще только король Германии, поддержал Бенедикта на папских выборах против его соперника из семьи Кресченциев. Их дружба укрепилась после того, как Бенедикт, в свою очередь, поддержал Генриха и в 1014 г. короновал его императорской короной вместе с его королевой Кунигундой Люксембургской.

Перед коронацией, на паперти собора Св. Петра император Генрих II дал обет верности папству, ответив на вопрос, специально составленный Бенедиктом VIII для этой торжественной церемонии: «Готов ли ты хранить мне и всем папам, будущим моим преемникам, верность во всём?» Когда император ответил утвердительно, папа вручил ему сделанное из золота яблоко, украшенное двумя пересекающимися кругами драгоценных камней и увенчанное золотым крестом. Это яблоко, ставшее императорской державой, символизировало мир, который папа передавал императору; господствующий над миром крест — Католическую церковь, а драгоценные камни — украшающие этот мир христианские добродетели. Генрих II был польщен, однако не оставил у себя драгоценный подарок, а передал его аббату Одилону Клюнийскому на хранение в его монастырь.

Император остался верен клятве, данной им в Риме: он всегда поддерживал папу. Позже в основу этой дружбы легли политические взгляды папы и религиозные императора. Тогда еще почти ничего не предвещало ту долгую и изнурительную борьбу, которая вскоре началась между империей и папством.

Однако некоторые признаки уже появились.