Вихри Валгаллы

– Сильно оголодали, юноша? – задал он наиболее бессмысленный в данной ситуации вопрос. – И вши, наверное, имеются? Тогда распорядитесь, пожалуйста, господин капитан первого ранга, чтобы старшего гардемарина помыли в бане (в поезде имелся хорошо оборудованный вагон-баня), переодели подобающим образом, а затем я приглашаю вас обоих на ужин. – Говорил это и наслаждался сменой выражения лица Владимира Белли. – Считайте себя снова на службе. От присяги вы, надеюсь, не отрекались?

– От какой присяги? – пробормотал непослушными, и не только из-за мороза, губами юноша.

– Казимир Филиппович, разве гардемарины Морского корпуса не принимали присягу до октября семнадцатого?

– Так точно, ваше превосходительство, – включился в игру и Кетлинский, – принимали, как все военнослужащие…

– Какие же могут быть еще вопросы? Не смею вас более задерживать. А в семнадцать часов жду…

Вагон снова надоедливо и уныло громыхал колесами по разболтанным, давно уже не отвечающим никаким ГОСТам и требованиям техники безопасности рельсам. Но Владимиру этот звук казался торжественным маршем. Было тепло, угля для отопления не жалели, горели электрические бра на полированных, хотя и изрядно поцарапанных стенах, под ногами в удобных мягких сапогах пружинил текинский ковер, скатерть на столе крахмальная, на тарелках дымился настоящий бефстроганов с гарниром из картофельной соломки, каперанг в кителе со свежайшим воротничком подливал гардемарину водку в серебряную с чернью стопку. Словно все происходило в кают-компании крейсера, еще до того, как власть и во Владивостоке захватили большевики.

Невозможно даже поверить своему счастью. А всего три часа назад… Нет-нет, лучше и не вспоминать, ну как рассеется дымом дивное видение? С ним уже было подобное, когда в тифозном бреду представлялась петербургская квартира, освещенные утренним солнцем квадраты навощенного паркета и мать, подающая чашку с клюквенным морсом…

Генерал напротив, хотя и нет на его мундире золотых погон, но все равно настоящий генерал, благожелательно щурится, смотрит, как гардемарин ест, стараясь правильно держать вилку и нож, не глотать слишком быстро и жадно. Владимиру хотелось немедленно начать задавать вопросы: что происходит, как возможно, что настоящие царские офицеры свободно путешествуют по красной России? У него вначале мелькнуло подозрение, что это чудовищная, иезуитская провокация чекистов, только зачем, кто он такой, чтобы ради него… И те люди, которых он увидел в соседнем вагоне, – самые настоящие офицеры, вряд ли ЧК сумела бы набрать столько талантливых статистов. Белли знал, что большевики не сумели разбить Врангеля и подписали мир, но какая связь?

– Вы в каких дисциплинах чувствуете себя лучше подготовленным? – спросил гардемарина каперанг.

– Вообще-то штурманское дело мне больше нравится. Но и по артиллерийской подготовке у меня полные двенадцать.

– Это хорошо. Артиллеристы нам пригодятся. Я и сам артиллерист. Кто у вас практикой руководил?

– Капитан первого ранга Китицын.

– Михаил Александрович? Были знакомы, еще по Балтике. Хороший моряк. Где он сейчас?

– Знаю только, что весной он увел отряд из трех кораблей в Японию, намереваясь идти в Севастополь, – ответил гардемарин, проглатывая кусок.

– Дошел, могу вам сообщить. На пароходе «Якут». С ним сто двадцать гардемаринов и команда. А вы почему остались? Сейчас бы уже мичманом были…

– Я тяжело болел. Тиф. Думали – не выживу.

– Ну, судьбе виднее. Даст бог, вскоре повидаетесь с однокашниками, – кивнул Кетлинский, со вкусом выпил. Ему тоже нравилось ехать в поезде Шульгина. Порядки совершенно как на старом флоте. Он промокнул губы салфеткой. – Только у них были в боях тяжелые потери. Во время десанта в Одессу чуть не половина…

– Оставим пока печальную тему, – включился в разговор Шульгин. – Вы через Иркутск когда проехали?

– Дней десять, наверное. У меня как-то дни перепутались. Я, и какое сегодня число, нетвердо знаю.

– Там долго были?

– Неделю. Дрова для паровозов на станции пилил, потом на тендере меня до Омска довезли.

– О Колчаке что-нибудь слышали?

– Да что же там можно услышать? Уже и забыли о нем все. Я бы хотел сходить, посмотреть, где его расстреляли, да расспрашивать не рискнул…

– Город хоть немного знаете?

– Центральную часть только…

Шульгин, словно потеряв интерес к этой теме, начал выяснять у гардемарина подробности жизни во Владивостоке при красных и во время интервенции союзников, о настроениях на Амурской и Сибирской флотилиях, их корабельном составе и об участии в боях против красных.

– Вот что интересно, Казимир Филиппович, на Балтике и Черном море матросы оказались главной разрушительной силой и ударным отрядом революции, а на Дальнем Востоке – наоборот. Матросские команды до последнего сохранили верность законной власти. Влияния над ними большевики так и не получили… Вы это чем-нибудь можете объяснить, гардемарин?

– Не могу, ваше превосходительство. Наверное, потому, что агитаторов не хватило и боевых действий там не велось. Вот и не было причины бунтовать.