Вихри Валгаллы

Вроде, судя по всему, непосредственной опасности не было. Если там даже с полсотни бандитов скопилось в лощине, из двух пулеметов, девяти автоматов и автоматического гранатомета «Пламя» их всех без труда можно уложить на полпути до насыпи.

— Сколько людей в группу захвата планируете? — сообразил спросить Шульгин.

— Четверых пошлю, четверо со мной останутся. Двое на тендере, а тех, что в хвосте, пока не слышно. Или, упаси бог, убиты или скорее просто демаскироваться не хотят, тоже атаки ждут… — ответил капитан.

— Я пятый буду. Ноктовизоры у всех есть?

— Нет, всего три с собой взяли. У меня один остался. Могу разведчикам отдать, могу вам.

— Вот же мать вашу!.. Даже тут няньки требуются. Добра ж этого навалом, кто мешал на всех запасти, да с резервом!.. Ну теперь и страдайте. В обход пошлите две пары, мы вчетвером занимаем круговую оборону, один пусть под вагонами в хвост ползет. Если там дозорные живы, двое остаются в обороне под вагоном, один с ноктовизором пусть поднимается на крышу, оттуда наблюдает по правому флангу и назад, там тоже может оказаться угрожающее направление…

Шульгин, не будучи большим тактиком, понимал, что нападающие уже проиграли. Замысел у них, возможно, был и хороший. Завалив бревнами путь, они могли рассчитывать, что поезд с разгону налетит на препятствие, сойдет с рельсов, опрокинется даже, а там делай что хочешь. Вольные это бандиты или специальная диверсионная группа вроде той, севастопольской, скоро станет ясно. По степени их активности.

Через люк в полу вагона сверху подали ящики с патронами, опустили еще один пулемет Калашникова. Стрелять можно было практически бесконечно.

— Эй, Хилл, это ты там? — крикнул Шульгин, называя поручика его общепринятой кличкой. После того как они вместе сражались на улицах Москвы, он мог себе позволить такую фамильярность.

— Я, ваше превосходительство, — ответил Юрченко подозрительно веселым голосом.

— У тебя гранат много?

— Четыре барабана.

— Ну вот и сиди там тихо. Вступишь в дело по моей команде или когда увидишь, что автоматами толпу уже не сдержать. Понял?

— Та-ак точно, Александр Иваныч.

Хоть Шульгин и позволил свободным от вахты офицерам принять «наркомовскую» норму, но поручик явно злоупотребил его снисходительностью. Ну да черт с ним!

— А ракеты осветительные есть?

— Имеем чуток.

— Тогда открой окно и пускай в сторону их позиций, градусов под шестьдесят к горизонту. С интервалом в минуту-две… — Сашка повернулся к капитану. — Устроим мы им сейчас веселую жизнь! На кого, мудаки, хвост подняли… Действуй, начальник, а я в свой вагон пробегу, по левому флангу постреляю. И чтоб «языки» обязательно были, понял?

Строго говоря, Шульгин сейчас мог сам, в одиночку, отправиться в ночную степь, высмотреть там все и вернуться назад с пленным, не подняв ни малейшего шума. Однако ради чистого удальства головой рисковать не стоило. Как бы ни был глуп противник, а шальной пулей стукнуть может, и не генеральское это дело — за «языками» бегать. У него других дел навалом. И здесь, и особенно в Москве.

Шульгин подобрался к подножке своего вагона, прячась за толстыми колесами, от которых винтовочные пули отлетали с разочарованным визгом. Судя по плотности огня со стороны неприятеля, там и больше полусотни стволов могло оказаться.

Он переждал огневой налет, а с поля вдруг начали стрелять удивительно густо, и мгновенным броском заскочил в вагон. И там чуть не наступил на Ларису. Она сидела на полу тамбура, прислонившись спиной к двери переходной площадки.

Сначала ему показалось, что она потеряла голову от страха и выбежала в тамбур вместо того, чтобы спокойно лежать на своей койке под защитой надежной брони. Но, присмотревшись, увидел при свете первой пущенной поручиком ракеты, что девушка держит в руке его штучную винтовку «суперэкспресс», стреляющую специальными ртутными пулями.

— Ты что здесь делаешь? Иди в купе, без тебя обойдемся…

— Но вот это… вряд ли, Александр Иванович, — издевательским тоном протянула Лариса. — Стреляю я не хуже тебя, а уж сейчас особенно. Не люблю, когда мне кайф портят. Покажи лучше, где тут предохранитель, не найду в темноте.

Действительно, на винтовке стоял лазерный прицел с активной подсветкой, и стрелять из нее было проще, чем из воздушки в тире, а Лариса была в свое время не горнолыжницей, как считал Шульгин, а биатлонисткой и едва не выполнила норму кандидата в мастера.

Спорить с ней в его планы не входило.