Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя

Но д'Артаньян, прогуливаясь и посматривая, что делается вокруг, остерегался останавливаться на дороге. Он прошел на пустынный берег, и его десять рекрутов, встревоженные неожиданным присутствием товарищей справа, слева и сзади, следовали за ним, мрачно поглядывая один на другого.

Только в совсем пустынном месте на берегу д'Артаньян остановился, усмехнулся и приветливо подозвал их к себе.

– Ну, ну, приятели, – сказал он, – нечего смотреть друг на друга волками: вы созданы, чтобы жить вместе в мире и согласии, а не грызться между собой!

Недоверчивость сразу исчезла, воины вздохнули так, словно их только что вынули из гробов, они добродушно поглядели друг на друга и на своего начальника, опытного в обращении с такого рода людьми. После этого д'Артаньян, с чисто гасконской выразительностью, произнес следующую речь:

– Господа, вы все знаете, кто я. Я нанял вас, потому что знал вас как храбрецов и хотел доставить вам случай совершить славный поход. Можете считать, что, трудясь со мной, вы трудитесь для короля. Предупреждаю только, что если вы как-нибудь дадите это заметить, то я буду вынужден немедленно размозжить каждому из вас голову таким способом, который покажется мне наиболее удобным. Вы, вероятно, знаете, что государственные тайны подобны смертоносным ядам: пока яд в склянке и склянка закупорена, ни никому не вредит; а как только выйдет из склянки, он умерщвляет. Теперь подойдите ко мне, и вы узнаете столько, сколько я могу сказать вам.

Все столпились с любопытством.

– Еще ближе, – продолжал д'Артаньян, – чтобы нас не могли слышать ни птица, пролетая над нашуми головами, ни кролик, играя в дюнах, ни рыба, выпрыгнув из воды. Надо выяснить и доложить господину суперинтенданту финансов, какой вред английская контрабанда наносит французским купцам.

Я пройду везде и все осмотрю. Мы – бедные пикардийские рыбаки, выброшенные на берег бурей. Разумеется, мы станем продавать рыбу, как настоящие рыбаки. Но могут догадаться, кто мы; могут потревожить нас; стало быть, мы должны уметь – защищаться. Вот почему я выбрал вас, людей умных и храбрых. Мы будем жить весело, и нам не предстоит серьезной опасности, потому что у нас есть сильный покровитель, благодаря которому мы не встретим больших затруднений. Только одно досадно, но надеюсь, что вы поможете мне выйти из этого затруднения. Вот в чем дело: я должен взять с собою настоящих глупых рыбаков для гребли; такой экипаж будет нам мешать. Вот если бы кто-нибудь из вас бывал уже в море…

– О, трудность тут невелика! – сказал один из рекрутов. – Я прожил три года в плену у тунисских пиратов и знаю морские маневры, как адмирал.

– Скажите, – воскликнул Д'Артаньян, – какая удивительная вещь – случай!

Д'Артаньян произнес эти слова с выражением притворного простодушия.

Он хорошо знал, что эта бедная жертва морских разбойников была старым пиратом: потому-то он и завербовал его. Но Д'Артаньян никогда но говорил больше того, чем требовалось.

– А у меня, – сказал другой вояка, – есть дядюшка, надсмотрщик за работами в порту Ла-Рошель. Еще ребенком я игрывал на судах; поэтому я умею управлять веслом и парусом не хуже любого матроса.

Этот тоже не лгал: он шесть лет работал веслом на галерах его величества в Сьоте, на Средиземном море.

Двое других были откровеннее: они, не стыдясь, сознались, что служили на военном корабле, отбывая наказание. Таким образом, Д'Артаньян оказался начальником шести солдат и четырех матросов; у него было два отряда: сухопутный и морской. Планше очень бы возгордился, узнав об этом.

Д'Артаньян велел своим воинам готовиться к отбытию в Гаагу: одни проедут берегом в Брескенс, другие – по дороге на Антверпен.

Рассчитав время, нужное для переезда, назначили свидание на главной площади в Гааге ровно через две недели.

Д'Артаньян приказал своим людям ехать парами и выбрать себе спутника по вкусу. Сам он выбрал две наименее отвратительные рожи, двух солдат, которых он знавал прежде и у которых было только два порока: пьянство и страсть к игре. Эти люди еще помнили прошлое, и под военным мундиром их сердца забились как встарь. Д'Артаньян, чтобы не возбудить зависти, отправил сначала всех других. Он оставил при себе двух своих любимцев, одел их из своего гардероба и двинулся с ними в путь.

Этим молодцам, пользовавшимся, как им казалось, его особым доверием, он сообщил важную тайну, чтобы обеспечить успех предприятия. Он признался им, что дело идет вовсе не о том, насколько английская контрабанда вредит французской торговле, а, напротив, о том, насколько французская контрабанда вредит английской торговле. Любимцы д'Артаньяна охотно ему поверили. Д'Артаньян был убежден, что при первом же кутеже, когда они мертвецки напьются, хоть один из них непременно расскажет важную тайну всей шайке. Игра казалась ему беспроигрышной.

Через две недели после свидания в Кале вся шайка собралась в Гааге.

Тут Д'Артаньян заметил, что все его люди успели весьма ловко перерядиться в матросов, более или менее пострадавших от бурь.