Виконт де Бражелон или десять лет спустя

— Белый конь, быть может, еще оправится; это был такой исключительный конь! Садитесь на него, господин Д'Артаньян. Что до меня, то я буду идти пешком, пока вы хоть немного не отдохнете.

— Бедная лошадь! Я ранил ее, — вздохнул мушкетер.

— Она пойдет, говорю вам, я ее знаю; или лучше сядем на нее оба.

— Попробуем, — проговорил д'Артаньян.

Но не успели они осуществить свое намерение, как животное пошатнулось, затем выпрямилось, несколько минут шло ровным шагом, потом опять пошатнулось и упало рядом с вороным коном д'Артаньяна.

— Ну что же, пойдем пешком, так хочет судьба, прогулка будет великолепной, — сказал Фуке, беря д'Артаньяна под руку.

— Проклятие! — вскричал капитан, нахмурившись, с устремленным в одну точку взглядом, с тяжелым сердцем. — Отвратительный день!

Они медленно прошли четыре лье, отделявшие их от леса, за которым стояла карета с конвоем. Когда Фуке увидел это мрачное сооружение, он обратился к д'Артаньяну, который, как бы стыдясь за Людовика XIV, опустил глаза:

— Вот вещь, которую выдумал дрянной человек, капитан Д'Артаньян. К чему эти решетки?

— Чтобы помешать вам бросать записки через окно.

— Изобретательно!

— Но вы можете сказать, если нельзя написать, — проговорил Д'Артаньян.

— Сказать вам?

— Да… если хотите.

Фуке задумался на минуту, потом начал, глядя капитану прямо в лицо:

— Одно только слово, запомните?

— Запомню.

— И передадите его тем, кому я хочу?

— Передам.

— Сен-Манде, — совсем тихо произнес Фуке.

— Хорошо, кому же его передать?

— Госпоже де Бельер или Пелисону.

— Будет сделано.

Карета проохала Нант и направилась по дороге в Анжер.

Глава 22

ГДЕ БЕЛКА ПАДАЕТ, А УЖ ВЗЛЕТАЕТ

Было два часа пополудни. Король в большом нетерпении ходил взад и вперед по своему кабинету и иногда приотворял дверь в коридор, чтобы взглянуть, чем занимаются его секретари. Кольбер, сидя на том самом месте, на котором утром так долго сидел де Сент-Эньян, тихо беседовал с де Бриенном.

Король резко открыл дверь и спросил:

— О чем вы тут говорите?

— Мы говорим о первом заседании штатов, — сказал, вставая, де Бриенн.

— Превосходно! — отрезал король и вернулся к себе в кабинет.

Через пять минут раздался колокольчик, призывавший Роза; это был его час.

— Вы кончили переписку? — спросил король.

— Нет еще, ваше величество.

— Посмотрите, не вернулся ли господин д'Артаньян.

— Пока нет, ваше величество.

— Странно! — пробормотал король. — Позовите господина Кольбера.

Вошел Кольбер; он ожидал этого момента с утра.

— Господин Кольбер, — возбужденно сказал король, — надо было бы все-таки выяснить, куда запропастился господин Д'Артаньян.

— Где искать его, ваше величество?

— Ах, сударь, разве вам не известно, куда я послал его? — насмешливо улыбнулся Людовик.

— Ваше величество не говорили мне об этом.

— Сударь, есть вещи, о которых догадываются, и вы в этом особенный мастер.

— Я мог догадываться, ваше величество, но я не позволю себе принимать свои догадки за истину.

Едва Кольбер произнес эти слова, как голос гораздо более грубый, чем голос Людовика, прервал разговор между монархом и его ближайшим помощником.

— Д'Артаньян! — радостно вскрикнул король.

Д'Артаньян, бледный и возбужденный, обратился к королю:

— Это вы, ваше величество, отдали приказание моим мушкетерам?

— Какое приказание?

— Относительно дома господина Фуке.

— Я ничего не приказывал, — ответил Людовик.

— А, а! — произнес Д'Артаньян, кусая себе усы. — Значит, я не ошибся, этот господин — вот где корень всего!

И он указал на Кольбера.

— О каком приказании идет речь? — снова спросил король — Приказание перевернуть дом, избить слуг и служащих господина Фуке, взломать ящики, предать мирное жилье потоку и разграблению. Черт возьми, приказание короля.

— Сударь! — проговорил побледневший Кольбер.

— Сударь, — перебил Д'Артаньян, — один король, слышите, один король имеет право приказывать моим мушкетерам. Что же касается вас, то я решительно запрещаю вам что-либо в этом роде и предупреждаю вас относительно этого в присутствии его величества короля. Дворяне, носящие шпагу, это не бездельники с пером за ухом.

— Д'Артаньян! Д'Артаньян! — пробормотал король.

— Это унизительно, — продолжал мушкетер. — Мои солдаты обесчещены! Я не командую наемниками или приказными из интендантства финансов, черт подери!

— Но в чем дело? Говорите же наконец! — решительно приказал король.

— Дело в том, ваше величество, что этот господин… господин, который не мог угадать приказаний, отданных вашим величеством, и потому, видите ли, не знал, что мне поручено арестовать господина Фуке; господин, который заказал железную клетку для того, кого вчера еще почитал начальником, — этот господин отправил де Роншера на квартиру господина Фуке и ради изъятия бумаг суперинтенданта изъял заодно и всю его мебель. Мои мушкетеры с утра окружили дом. Таково было мое приказание. Кто же велел им войти в дом господина Фуке? Почему, заставив их присутствовать при этом бесстыднейшем грабеже, сделали их сообщниками подобной мерзости?

Черт возьми! Мы служим королю, но не служим господину Кольберу!