Виктор Конецкий: Ненаписанная автобиография

Вопросы высокой политики для нас по-прежнему закрыты. Но даже допуская, что из Кремля видно намного дальше, чем с этого дивана, все равно не могу понять некоторых вещей. Бремя, которое возложено на Путина от лица народа, огромно. Но где его команда? Время идет, а рядом с президентом Волошин, Лесин, Павловский, на которых клейма негде ставить. На черта нам был этот бронированный поезд с этим авторитарным ничтожеством внутри (Ким Чен Ир, — Т. А.).Для кого был поставлен спектакль? Такое нельзя было и вообразить себе десять лет назад, после провала путча. Как и старый новый гимн, принятый без референдума.

—  Десять лет назад вы сказали: «Сегодня быть в стороне от политики невозможно». Сейчас думаете иначе?

— Хочет или не хочет писатель, он все равно во всем участвует. Стояние в стороне от политики — тоже политика. На площадь я больше не пойду, но раздражает и возмущает меня многое.

Проблема Курил, например.

Нам принадлежит одна шестая планеты, а что мы на ней творим? Я был на Курилах — не острова, свалка нечистот. Раньше Курилы прикрывали фланг приморской армии, на них стояла дальнобойная артиллерия. Сегодня, в век ракет, нам эти острова до лампочки. Но Путин твердо настроен не отдавать их Японии. «Наше!» Ни пяди земли врагу! А поставьте себя на место японцев, которые сидят друг на дружке верхом. Они бы из этих Курил сделали цветущий сад…

Или Северный морской путь. Мы его освоили, превратили в нормальную магистраль, шлялись там, как по кухне. Это стоило дорого — вдоль него со времен Челюскина и Седова сплошные могилы. Туда вломлено средств и человеческих жизней немерено. И когда сегодня идет речь про «северный завоз», я думаю: чего мы-то осваивали сорок лет? Ныне из Красноярска на Диксон доставляют продукты самолетами и поездами, а иностранные лодки шуруют по всему Северному пути…

А «Курск»? Чудо будет, если операция по подъему обойдется без жертв. Говорю как профессиональный спасатель. На аварийно-спасательную службу у нас уже лет пятнадцать денег нет, а на подъем астрономические средства найдем. Приказ главнокомандующего.

Между тем в день Военно-морского флота впервые в Неву не вошел ни один корабль — нет топлива. Развал нашего флота — самая большая трагедия моей жизни.

…За спиной Конецкого во всю стену карта Мирового океана. По ней синим проложены маршруты, помечены имена кораблей и годы плаваний. Только по Северному морскому пути Конецкий прошел не менее двадцати раз и трижды вокруг света…

И еще на стенах — множество пейзажей, радостные краски на них будто живут отдельной жизнью: «Если б не война, я стал бы художником…» Но он стал писателем.

— Сегодня, казалось бы, легче пишется. Но люди моего поколения привыкли за десятки лет к сопротивлению. Когда есть сопротивление — есть и преодоление. И вдруг оказывается: перед тобой нет препятствий — пожалуйста, заходи. А тебе, как ни странно, не хочется.

Время совершенно другое, а я остался в том, своем. И не жалею об этом. Уверенности от того, что сделал к семидесяти годам, у меня нет, но есть благодарность судьбе за то, что не бросил моря. Море — стихия, а стихия требует правды. И в литературе море помогало мне держаться ближе к правде. А среди новых — вы мне назовите хотя бы одного писателя, которого бы признала страна. Пелевин, что ли?

—  Как, по-вашему, изменилось общество за десятилетие от путча до Путина?

— Стало очевидно главное: нет у нас объединяющей идеи для будущего. Чтобы сформулировать такую идею, нужны мозги не полковника, а философа. «Да здравствует великая Россия!» — это не идея. От великой территории до великой России — дистанция огромного размера. Мы — многонациональная страна, обязаны уважать и мнение чеченцев. Если не уважаем, сползаем к чистому национализму.

В последнее время многие, слишком многие потеряли или вовсе не нашли свою звезду. Причина ясна: нас долго держали в бассейне со стоячей водой, где каждый имел свою «дорожку». Теперь каждый, попав в «океан», должен выплывать сам. Но парадокс — у великого народа отсутствует чувство простора! Ощущение огромности мира и своего в нем достойного места. Нас засасывает ущербная психология собственного величия на фоне удручающей зависимости от других стран.