Виктор Цой и его КИНО

Яков Яковлев, однокурсник Виктора Цоя: Ездили мы в колхоз картошку и прочие овощи убирать. Нас разбивали тогда на бригады-пятерки. Трактор уже взборонил поле и набросал для нас ящиков, чтобы было куда урожай складывать. А Витя в это время спал неподалеку – не любил он такую работу. В зависимости от количества собранного, бригаде присваивали определенные места – чем ближе к первому месту окажешься, тем больше денег заработаешь. Но разница в сумме все равно смешная – те, кто первое место занимал, получали 12 рублей на всех, а мы, занявшие предпоследнее, – 9. Цой, как человек дальновидный, наверняка догадывался об этом. И вместо того, чтобы пахать, как лошадь, предпочитал отсыпаться¹⁹⁵.

Дмитрий Защеринский: Однажды на концерте в какой-то момент у Каспаряна порвалась струна, и группа была вынуждена сделать перерыв. Музыканты ушли со сцены, в зале повисло молчание. Длительная пауза. Вдруг из-за кулис на сцену вышел Цой, с гитарой. Его встретили овациями. Он коротко сказал в микрофон, что сыграет один, и исполнил эту песню. Весь зал ему подпевал, зрители знали каждое слово. Это была песня «Алюминиевые огурцы»¹⁹⁶.

Многие поклонники «КИНО» впоследствии пытались разгадать скрытый смысл текста, но Цой его легко объяснил следующим:

«Алюминиевые огурцы» – чисто фонетика, и, может быть, какие-то ключевые моменты, не связанные между собой и имеющие задачу вызвать ассоциативные связи. Фраза совершенно не имеет смысла. Эта песня – попытка полного разрушения реальности. Можно назвать это реальной фантастикой. Можно в какой-то мере сравнить это с театром абсурда Эжена Ионеско. Только у нас не мрачное разрешение элементов действительности, а веселое¹⁹⁷.

Есть еще одна легенда, связанная с песней «Алюминиевые огурцы». Огурцами первые питерские панки называли булавки, которые вкалывали в воротники и края брезентовых штормовок (джинсовые куртки были тогда страшным дефицитом, а о косухах могли только мечтать), откуда и пошло выражение «сажать огурцы на брезентовом поле».

Солнечные дни

Белая гадость лежит под окномЯ ношу шапку и шерстяные носкиМне везде неуютно неуютен мой домКак мне избавиться от этой тоскиПо вамСолнечные дни

Мерзнут руки и ноги и негде сестьЭто время похоже на сплошную ночьХочется в теплую ванну залезтьМожет быть это избавит меня от тоскиПо вамСолнечные дни…

«Солнечные дни» – типичная песня про ленинградскую зиму, настроение которой Цой, со свойственной ему фотографичностью, передал в своей новой песне, написанной в декабре 1981 года.

Алексей Рыбин: Ни Витька, ни я не любили зиму. Когда она наконец-то к декабрю закончились оттепели и дожди, наше настроение совсем упало и мы были вынуждены, выходя на улицу, облачаться в шкуры убитых животных, которых и так становится все меньше и меньше. Вернее, в шкуре животного расхаживал Витька – у него был старый дубленый тулуп, а у меня было пальто из заменителя шкуры убитого зверя. И хотя эти вещи хорошо сохраняли тепло, на улице мы старались бывать пореже, предпочитали отсиживаться дома или в гостях у Майка. «И чего красивого люди находят в снеге? – говорил Витька, – Скрипит, липнет, холодный, мокрый. Гадость какая-то. Белая гадость»¹⁹⁸.

Во втором варианте «Солнечных дней» Цой заменил строку «и пить пиво влом» на «уютен мой дом». На концерте в ДК Связи в Ленинграде Виктору пришла записка с вопросом: «Куда делось пиво из песни «Солнечные дни»? Это что, следствие борьбы с алкоголем?» «Пиво делось не из-за борьбы с алкоголем, – ответил Цой. – Просто новая строчка мне больше нравится и больше соответствует тексту».

Бездельник #1

Гуляю

Я один гуляюЧто дальше делать я не знаюНет домаНикого нет домаЯ лишний словно куча лома у-у

Из интервью Роберта Максимовича Цоя: Когда ему было около пятнадцати-шестнадцати лет, он уже окончил восьмилетку и год проучился в Серовском, а потом полтора года ничего не делал. Вообще. Мы ему ничего не говорили. Мать махнула рукой. Мы его ни работать, ни учиться не заставляли. Лежал целыми днями на диване. Или к друзьям ходил. И тогда он песню написал – «Мама, я бездельник». Вылежал на диване¹⁹⁹.