Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя

Девочки-фанатки рвались к Цою с отчаяньем. Одна из них прижала к распахнутой блузке листочек бумаги и попросила Цоя приложить руку, обвела ее, а потом еще и уговорила Цоя расписаться на этом рисунке. Стаи девчонок неслись к кумиру с цветами и плакатами после каждой песни. «Девушки, давайте уйдем отсюда!» – мирно, но настойчиво предлагал человек у сцены. На записи Айзеншписа стоящий за кадром Олег Толмачёв, наблюдая очередную даму с цветами, ринувшуюся в атаку на сцену, сказал прямолинейно: «Ну е…нутые бабы, бл…ть!».

Олег Соколов:

За свою жизнь я бывал на большом количестве концертов разных исполнителей и могу определенно сказать, что нигде не творилось такого, как на концертах группы «КИНО». Фанатки буквально сходили с ума. Эти концерты можно сравнить, наверное, лишь с концертами «Beatles». Лифчики на сцену не летели, все-таки это был Советский Союз, однако истерии хватало…

Алина Заворуева, поклонница группы «КИНО»:

Я бегала по полю стадиона с постером из журнала, по-моему, «Ровесник», букетом тюльпанов с собственной дачи, и в зеленом мамином пончо. А звук на концерте был катастрофический…

Когда начали сгущаться сумерки, фанаты зажгли факелы и свечи. И вот тут принимающая сторона запсиховала. На записи концерта отчетливо слышен взволнованный голос: «Юра, пусть они объявят, чтобы потушили огни! Они же выключат сейчас все в натуре!». Наконец, на Цоя набросилась очередная партия поклонниц, и на сцену успел выйти администратор (Олег Толмачёв), который произнес: «Потушите факелы! Не жгите спички и свечи! Ребята, огромная просьба потушить факелы, потому что стадион в аварийном состоянии!». Эти слова утонули в криках и свисте. Иркутск провожал группу овациями, после все трибуны были покрыты пеплом от сгоревших газетных факелов…

По воспоминаниям музыкантов «КИНО», после концерта толпа фанатов, провожавшая музыкантов, перевернула подогнанный для группы автобус. «Киношников» спасло то, что они разыграли фальшь-отъезд, уехали в специально поданной им машине, а в автобусе вместо них находились наряженные куклы…

Георгий Гурьянов:

Все думали, что мы сидим в автобусе, а мы уехали на машине. Поклонники: «А-а-а!». А там, в автобусе, сидели куклы. И кукловоды…

Юрий Каспарян:

Последний тур… Иркутск, Братск. Иркутск – это там, где мы уехали на легковых машинах, а автобус, в котором мы должны были ехать, перевернули…

Константин Куликов, фотограф:

В Иркутске «КИНО» играло точно 27 и 28-го числа – у меня даже на негативах помечено. Приехали они после концерта в Ангарске. А поскольку до Ангарска от нас – час езды, значит, играли там они накануне. Кстати, я недавно в какой-то энциклопедии о «КИНО» смотрел их гастрольную историю. К своему удивлению обнаружил, что в мае 1990 года там нет ни Иркутска, ни Ангарска. Зато есть Братск – тоже наш город (600 км от Иркутска). Что-то я слышал про тот концерт, но точно не помню. Хотя такой тур: Братск – Ангарск – Иркутск – естественный для тех времен… 28 мая 1990 года перед «КИНО» выступала группа «Принцип неопределенности» – на «разогреве». Я сделал портрет Виктора Цоя. Всего два кадра. Мог бы больше и интереснее, но Айзеншпис, продюсер группы «КИНО», вдруг «включил заднюю». Договаривались, что для репортажа в нашу музыкальную газету «Студия» я отсниму пленку, однако перед самой съемкой он от своих слов отказался напрочь. Пришлось надавить – сторговались на одном кадре.

И вот я стою посредине иркутского стадиона «Труд» с вопящими трибунами. Передо мной группа «КИНО». За плечом Айзеншпис, впившийся взглядом в гашетку фотоаппарата, чтобы отсчитать – раз! – и долой меня. Тяну время, отстраиваюсь, понимая, что шанс единственный, а техника советская, настройки ручные, резкость – как получится. Попасть необходимо сразу. А тут еще этот надзиратель под локоть лезет, трясет… В общем, щелкнул два раза – Айзеншпис просмотрел. А я оба в десятку….

Если 27-го Айзеншпис снимал «КИНО» на видео, то 28-го он точно был без камеры. Первую песню он простоял у меня за спиной, когда я делал портрет Цоя вблизи, видимо, считал щелчки моего фотоаппарата, так как разрешил сделать только один кадр, а потом стоял у выхода на поле у трибун, и один-два раза запустил фанатов к сцене. У меня на фото есть этот момент.

Кстати, я вспомнил, что со мной к сцене увязался мой знакомый под видом моего ассистента – фотограф-любитель, лаборант нашего отделения Академии наук. Я его к сцене протащил мимо Айзеншписа, и он также пару раз щелкнул Цоя вблизи, причем снимал он на цветную пленку, кажется. Через несколько лет я его встретил, спросил про ту съемку. Он сказал, что ничего у него не получилось. Пленка канула в лету… На днях долго вспоминал имя этого человека. И ведь вспомнил – Гриша Бобылёв.