Вилея

Фьенна Тартис – теперь все дороги ведут только к нему. Не противься зову.

Когда Он возвернется в Ал’Ваар, только ты сможешь помочь Ему.

Три дня испытаний выпадут на твою долю. Три долгих дня и три ночи Зло будет пытаться заполучить то, чем ты обладаешь, дабы подчинить себе Его волю и Силу. Сражайся за Него, не верь морокам и близким людям. Противься соблазнам. А если станет совсем тяжело, закрой глаза, отыщи свет в себе и следуй за ним. Все, что тебе нужно, уже внутри тебя.

Когда минет День Пепла, выведи: «Возрождайся во Свете. Возвращайся в означенное время». Призови первородное Пламя Фельхинора, переломи Его частицу, и

брось горящие слова в дом Его.

И когда Он возродится, имя твое обретет бессмертие.

Если ты читаешь это, значит, время пришло. Пятьсот лет на исходе. Он выбрал тебя.

Ответь на зов.

Хранитель Тартис»

Недоверчиво перевернув пожелтевший, местами истлевший лист и не обнаружив там более ничего, я равнодушно пожала плечами и фыркнула.

– Пойди туда, сначала догадайся куда. Сделай то, сначала пойми что… Пф! – мои слова потонули в набирающем силу ветре.

Я с усердием скрутила письмо в трубочку и попыталась впихнуть обратно в камень, причудливым образом расколовшийся прямо по линии кровавой дорожки. Но едва бумага коснулась тайника, он в мгновение ока покрылся сетью мелких трещин и уже в следующий миг с треском рассыпался в пыль, окутав меня серым облаком. Я закашлялась, пытаясь разогнать руками удушающую пелену.

– Ответь на зов…

От шепотка в самое ухо меня подбросило.

– Кто здесь?

– Я – Пламя.

– А я – Вилея, – взять себя в руки под напором пробирающего до озноба голоса оказалось непросто.

– Жди меня, Хранитель Вилея, у вод огненной реки, когда великий свет Древа Ста Огней иссякнет.

– Да что ж такое! А поконкретнее?!

– Ответь на зов…

– Стой! Покажись!

Громкий шепот со всех сторон заставил зажать уши и пригнуться к земле. Через несколько секунд плотный, противный пыльный кокон рассеялся, оставив после себя неровный серый круг на примятой, но аккуратно уложенной траве.

Я подняла руку. В ладони все еще лежал магический свиток. Вот только следы от горномора исчезли! Ни ран, ни колючек. И лишь местами порванная одежда услужливо подтверждала, что я не совсем сошла с ума и кое-что понимаю в происходящем.

– Ну, спасибо, Храп! Удружил!

Наскоро запихнув свою добычу в заплечную сумку, я скорым шагом направилась в таверну «Лысый ыронг» в поисках ответов. Определенно, старик, говоривший со мной утром, что-то знал. И мне очень хотелось верить, что его знание не затянет меня в круговорот приключений. Потому что содержание письма, написанного таким странным витиеватым, если не сказать старинным языком, обещало именно их.

* * *

Таверна, расположенная на самой окраине Дол-Граго, всегда привлекала гостей своим интересным названием. Нет, кормили там вкусно. Едва ли не вкуснее, чем в именитом Зорррхе. Да и с чистотой все было хорошо. Вот только выпивка была в «Лысом ыронге», мягко говоря, крепкая. Настолько, что пьяные драки случались в его стенах по нескольку раз за день. Но даже несмотря на такую сомнительную репутацию и вечную угрозу получить «за компанию», людей в таверне всегда собиралось в избытке.

Осторожно отворив обитые железом двери и легко отбив летящую в лоб кружку, я бросила недвусмысленный взгляд на еле стоящего на ногах «заводилу» очередного кулачного боя, и решительно направилась к дальнему столику, спрятанному во мраке угла.

– Эй, девка! Нехорошо кидать чужую посуду на пол! Кто учил тебя манерам? Харги?

Дружный мужской гогот и одобрительные выкрики лишь раззадорили мужчину, отчего тот расправил плечи и гордо вышел в центр зала, потряхивая косматой головой.

Я крепко стиснула зубы и нарочито медленно развернулась на одних каблуках, чтобы встретиться взглядом с метателем хмельных напитков. Его невидящие глаза смотрели куда-то сквозь меня, но сжатые кулаки и широко расставленные ноги были в поиске приключений на ничего не подозревающую пятую точку.

– Мои манеры тебе не понравятся.

– А ты за меня не переживай. Лучше подними кружку и извинись, – кривой, явно не один раз поломанный палец указал в сторону двери.

– Иди, проспись, друг.