Вильгельм Завоеватель

   — Вполне может быть, — слегка улыбаясь, ответил Вильгельм. Он следил за тем, как одна за другой просачивались вниз песчинки в песочных часах, и, когда последняя достигла своей цели, перевернул часы, и песчаный дождь времени возобновился.

   — Какую же взятку вы мне предлагаете, милорд герцог? — спросил Гарольд.

Губы герцога скривились в презрительной усмешке.

   — Ярл Гарольд, вы можете называть меня как угодно, но, прошу, не надо считать меня дураком. Я берегу взятки для мелких людей.

Гарольд слегка поклонился:

   — Благодарю вас. Я скажу по-другому: какая награда ожидает сына Годвина?

Секунду Вильгельм изучающе смотрел на него.

   — Гарольд, если вы решите стать моим представителем в Англии, я отдам вам в жёны мою дочь Аделину и обязуюсь сохранить за вами все ваши нынешние владения.

Если ярлу и показалось смешным предложение взять в жёны девочку, которая на несколько лет младше его детей от первого брака, то не подал виду.

   — Что же, это благородно! — пробормотал он и снова стал изучать своё кольцо. — А что, если я откажусь?

Герцог уже хорошо знал Гарольда и потому ответил:

   — Говоря прямо, сын Годвина, если вы откажетесь, я не позволю вам уехать из Нормандии.

   — Я понял, — сказал Гарольд. Он мог бы добавить, что ему всё было ясно уже в течение нескольких месяцев и что он уже давно взвесил все шансы за и против побега и продумал ответ на предложение герцога. Теперь в его глазах не было ни тени улыбки; его губы сжались. Он глубоко вздохнул, так, будто бы после тяжёлой внутренней борьбы он наконец пришёл к решению и оно стоило ему немалого, но его голос, такой же спокойный и приятный, как обычно, не выдавал ничего подобного.

   — Кажется, у меня нет другого выбора, герцог Вильгельм. Я согласен принести вам клятву, — сказал он.

Вечером он обо всём рассказал Эдгару. Эдгар освещал ему путь в комнату, и как раз в тот момент, когда он собирался оставить ярла у дверей его комнаты, Гарольд кратко сказал:

   — Подожди. Я должен тебе кое-что сказать.

Он отпустил сонного пажа после того, как тот зажёг свечи на столе, а сам сел в кресло, стоявшее в тени у стены.

   — Закрой дверь, Эдгар. Через неделю или, может быть, чуть позже я уезжаю в Англию, ты и Хакон отправитесь со мной. Улноф остаётся.

Эдгар застыл около двери.

   — Уезжаете в Англию? — как эхо глупо повторил он. — Вы хотите сказать, герцог смилостивился? — В его голосе звучало недоверие, но вдруг какая-то мысль пришла ему в голову, и он радостно спросил: — Это потому, что вы так хорошо сражались за него в Бретани, мой господин? Я знаю, он уважает смелость, но я не мог даже мечтать...

Он остановился, потому что Гарольд горестно засмеялся. Эдгар быстро шагнул вперёд, чтобы разглядеть лицо своего хозяина.

   — Какова цена свободы? — спросил он. Его руки сжали край стола.

   — Я пообещал принести ему клятву в том, что буду защищать его права в Англии, — ответил Гарольд, — после смерти короля вручу ему замок Дувр и женюсь на его дочери Аделине, как только она достигнет совершеннолетия.

   — Боже мой, вы что, шутите? — Эдгар схватил со стола тяжёлый подсвечник и поднял его высоко над головой, так, чтобы свет падал на лицо ярла. — Вы потеряли рассудок, мой господин, — резко сказал он. — Господи, вы сошли с ума?

Гарольд поднял руку, чтобы заслонить глаза от света.

   — Нет, я не сошёл с ума. Я пошёл по единственному пути, ведущему к свободе.

   — Добровольно отказавшись от короны, от цели всей вашей жизни! — Подсвечник задрожал в руках Эдгара. — А что же делать нам, тем, кто верил в вас, следовал за вами в печали и радости, умирал за вас? О великий Боже, неужели это говорит сын Годвина?

Гарольд беспокойно задвигался в кресле.

   — Идиот, разве ты не знаешь, что, если я откажусь принести клятву Вильгельму, он никогда не отпустит меня? Что вы будете делать тогда? Вы, те, кто верит в меня? Разве тогда я не предам вас? Отвечай!

Эдгар с грохотом поставил подсвечник на стол.

   — Мой господин, у меня нет слов, я ничего не понимаю. Умоляю вас, объясните мне, что происходит!

   — Я уже сказал тебе, это единственное, что мне осталось. Если я откажусь, то останусь пленником и потеряю всё, чего я с таким трудом добивался всю свою жизнь. — Он немного помедлил, а потом многозначительно добавил: — Разве ты забыл, как год назад я поклялся вырваться из сетей Вильгельма любой ценой?

   — Что она вам даст, эта полусвобода? — сказал Эдгар. Тут он неожиданно понял, что означают слова графа, и, опустившись на стул, склонил голову, вцепился пальцами себе в волосы и с горечью произнёс: — О Боже мой! Я и впрямь глупец. Как я мог подумать, что Гарольда, сына Годвина, разорвёт на части, если он нарушит своё слово. Простите меня! Я жил пустыми мечтами.

Ярл поднялся и, подойдя к столу, встал перед Эдгаром, оперевшись обеими руками на стол, разделяющий их.