Вилы

Пугачёв тем временем вошёл в город Алатырь. Город был основан по приказу Грозного ещё во времена взятия Казани. Воевода Белокопытов бежал от Пугачёва, бросив Алатырь на старого прапорщика Сульдешева. Испуганные жители Алатыря встретили Петра Фёдорыча «с принадлежащею церемониею»: с благовестом и слезами, на коленях и с хлебом-солью.

Пугачёв назначил Сульдешева полковником. Старый хрыч принял присягу, но смолчал, что прячет в лесу огромную казну: 24 тыщи рублёв серебром. Деньги потерял воевода Белокопытов, а Сульдешев подобрал их и сберёг, не позарившись и на копейку. В Алатыре Пугачёв «вверг в ров погибели» два десятка местных дворян. Бунтовщики приволокли их в тюрьму к Сульдешеву, а старик ночью тихонько выпустил несчастных. За спасение дворян царский суд потом простит Сульдешеву присягу самозванцу.

В Алатыре Пугачёв решил наградить своих отличившихся бойцов, и местные мастера серебряных дел из монет с Петром I понаделали медалей. Заодно мастера попробовали сделать деньги с портретом Пугачёва. Для этого они использовали вышедшие из обращения медные монетки – шелеги. Получилось, что ко всем своим грехам в придачу Пугачёв оказался ещё и фальшивомонетчиком. Это в Российской империи каралось смертной казнью, и на следствии Пугачёв будет отпираться: «Манет никаких с своею мерскою харею никому делать не приказывал и оных не давал».

Отдохнув пару дней в Алатыре, Пугачёв повёл своё войско на Саранск.

Пугачёвская Палатка

Семитысячная орда бунтовщиков, гомоня, валила по тракту от Алатыря к городу Саранску. За рекой Сурой кончались земли чувашей и начинались земли другого финно-угорского народа Поволжья – эрзи.

Эрзянское княжество было современником Булгарии. Столица его находилась сначала в Рязани – Эрзяни, потом в Арзамасе – Эрзямасе. Князья эрзи назывались инязорами. Инязор Пургас потерпел поражение от русских, и эрзя потеряли свою государственность. На реке Инсар, притоке Алатыря, в 1641 году русские возвели Саранский острог. Ко времени Пугачёва Саранск был бойким торговым и ремесленным городком.

Эрзяне почитали Христа, однако их православие было дремучим, как их леса: с причудливыми суевериями, с наследием язычества, с выдумками раскольников. Лесной гений эрзи не воевал с христианством, а бурно преображал его. Эрзянами были легендарные отцы раскола – патриарх Никон и протопоп Аввакум. Мальчонкой увидел пугачёвщину эрзя «Кузька-бог» – мужицкий пророк Кузьма Пиляндин. В конце XVIII века он соединит обряды кереметей с обрядами храмов и создаст в Поволжье новую религию, в которую ухнут тысячи крестьян. Власть, ошалевшая от такой дерзости, в 1810 году сошлёт еретика «Кузьку-бога» в Сибирь.

Когда Пугачёв нацелился на Саранск, знать бежала из города и спряталась в Большом Мокшанском лесу. Простые жители встретили самозванца хлебом-солью у моста через реку Инсар. Пугачёв вступил в город 27 июля «в силе и славе». В Саранске ему досталось семь пушек и тридцать тысяч рублей: деньги Пугачёв щедро раскидал народу. Ему привели дворян – 62 человека, и Пугачёв без колебаний «произвёл подобные своему зверству варварствы»: отправил пленников на виселицу.

Пугачёвская Палатка в городе Саранск

В Саранске Емельян повёл себя как свинья. Он решил поселиться не в шатре за околицей, как обычно, а в городе, и выбрал дом воеводской вдовы Авдотьи Каменецкой. Хозяйке приказали устроить пир. На пиру Пугачёв упился и покидал в окно всю посуду. Когда на хозяйку нажаловалась служанка, Емельян повелел повесить вдову Авдотью на воротах её подворья. Бабу повесили. А Пугачёв на другой день куражился уже на обеде у архимандрита Александра: сам он сыпал деньги «на обитель», а его молодцы, заставив дворню петь тропари, грабили жилище иерея.

Небольшой каменный дом казнённой вдовы Авдотьи Каменецкой жители Саранска прозовут Пугачёвской Палаткой. С крыльца этой Палатки и прогремел главный указ Емельяна Пугачёва: именем царя Петра III отныне в Российской державе всем крестьянам – воля, всем дворянам – смерть!

Угроза гибели, разумеется, пугала дворян, однако втрое страшнее была угроза свободы для всего народа. В могучей империи даже всесильные фавориты не владели своей жизнью и своей судьбой, а тут какой-то мужик в каком-то Саранске крикнул такую обжигающую дерзость!..

Пугачёв крепился девять месяцев бунта – не дарил народу свободу. Свободой он награждал только тех, кто шёл за него воевать: таких верстали в казаки. Но в Саранске Пугачёва прижало. Он увяз в Поволжье накрепко. Инородцы не заменили ему башкир, потому что сплошь окрестьянились. А крестьяне не заменили ему казаков, потому что из бунта они выколачивали выгоду, а вовсе не боролись за свои права. И что делать?

Из ловушки Саранска имелся единственный выход: поднять на бунт всех крестьян. Но жадным и расчётливым мужикам для бунта требовалась самая соблазнительная приманка. Мотивы типа «земля – крестьянам» или «Кубань – казакам» тогда ещё не работали. Расплатиться за бунт с мужиками Пугачёв мог только закланием дворян. Грабь любого. Всё – твоё.