Виннету

– Нет, зачем же? По правде говоря, ваши предложения очень уж неожиданны, но насколько я знаю вас, вы никогда не ошибались. Думаю, попали в точку и на сей раз! А ты как думаешь, старина Билл?

– Думаю, так оно и есть, как говорит наш друг. Нам надо торопиться и предупредить Виннету. Вы согласны, сэр?

– Целиком и полностью.

– Пленника берем с собой?

– Обязательно! Свяжем и посадим на Мэри, и пусть только попробует покапризничать. Перед дальней дорогой надо найти воду и напоить лошадей.

Через полчаса мы уже были в пути, обсуждая неутешительные результаты нашей погони. Искали Сантэра, а вместо этого потеряли Сэма Хокенса! Однако если мои предположения сбудутся, то и Сэма освободим, и Сантэра поймаем.

Когда мы преследовали Сантэра, мы, естественно, вынуждены были идти по его следу и сделали большой круг. Теперь я решил ехать напрямик, благодаря чему к полудню мы уже оказались у входа в каньон, ведущий к той злосчастной поляне.

Оставив лошадей в долине под присмотром одного из апачей, мы двинулись в горы. На краю поляны нас приветствовал легким движением руки часовой апачей. Двадцать воинов занимались приготовлениями к погребению вождя и его дочери. На земле лежали свежесрубленные тонкие деревья для подмостков и камни. Прибывшие со мной апачи моментально включились в работу. Я выяснил, что погребение должно состояться через два дня.

Неподалеку был сооружен шалаш, куда поместили тела убитых. Узнав о нашем прибытии, Виннету вышел из него поприветствовать нас. Нам сказали, что он ни на минуту не покидал умерших. Как же изменился за это время молодой вождь!

Виннету всегда был серьезен, и улыбка редко озаряла его лицо. Я никогда не слышал, чтобы он громко смеялся. Однако это строгое лицо излучало доброту, а темные бархатные глаза смотрели порой с нежностью. Сегодня же передо мной стоял совершенно незнакомый человек. Лицо его словно окаменело, глаза были полны печали, движения замедленны и тяжелы. Он подошел, угрюмо взглянул на меня, вяло пожал руку, глядя прямо в глаза, от чего мне вдруг стало не по себе, и спросил:

– Когда вернулся мой брат?

– Только что.

– Где убийца?

– Скрылся.

Честно признаюсь, нелегко было произнести эти слова, и я невольно опустил глаза.

Виннету тоже потупился. Помолчав, он спросил:

– Мой брат потерял его след?

– Нет, пока не потерял. Убийца скоро сам придет сюда.

– Пусть Сэки-Лата расскажет мне все!

Мы присели на камень, и я подробно все изложил. Он слушал в полном молчании, а когда я окончил, сказал:

– Значит, мой брат не уверен, попали ли пули в Сантэра?

– Не уверен, но скорее всего, они его не задели.

Он кивнул головой, пожал мне руку, сказав:

– Брат мой, прости меня за вопрос о следах Сантэра. Сэки-Лата прекрасно справился с заданием, вдобавок поступил очень мудро. Сэм Хокенс поплатился за свою неосторожность, но мы простим ему и освободим нашего белого брата. Я согласен с Сэки-Лата: кайова идут сюда, но мы примем их иначе, чем они думают. Пленника следует беречь, как зеницу ока. Завтра я сделаю гробницы для Инчу-Чуны и Ншо-Чи. Мой брат поможет мне?

– Я бы огорчился, если бы Виннету не позволил мне быть рядом с ним.

– Не только позволяю, но и прошу. Твое присутствие, вероятно, поможет остаться в живых многим сыновьям белых людей. Закон крови требует смерти для множества белых, но твой глаз – как солнце, которое растапливает холодный лед и превращает его в живительную воду. Ты знаешь, кого я потерял. Будь мне отцом и сестрой одновременно, прошу тебя, Чарли!

В его глазах блеснула слеза. При посторонних он бы сдержался, но меня ему нечего было стыдиться. Он стремительно скрылся в глубине шалаша. Сегодня Виннету впервые назвал меня по имени – Карл, и впоследствии он произносил его точно так же, как сейчас – Чарли.

Погребение состоялось с соблюдением всех обычаев. Признаюсь, подробное описание составило бы занимательную картину. Но стоит мне только вспомнить об этих горестных минутах, как к горлу подступает комок, так свежи еще воспоминания. Поведать о тех событиях, значит для меня осквернить – нет, не склеп, который мы построили тогда для умерших у подножия Наггит-циль, – а тот памятник, который я воздвиг в своем сердце и окружил неустанным почитанием. Поэтому прошу извинить меня и избавить от подробного описания.

Тело Инчу-Чуны привязали к его коню, засыпали животное землей так, чтобы оно не могло пошевелиться, и прострелили ему голову. Затем насыпали землю слоями, чтобы она покрыла всадника вместе с его оружием и мешочком с «лекарствами». Сверху рядами уложили камни.

Ншо-Чи, по моей просьбе, была похоронена в другой могиле. Мне не хотелось, чтобы земля непосредственно касалась ее тела. Прислонив труп в сидячем положении к стволу дерева, мы затем уложили камни в форме пирамиды, вершину которой венчала верхушка дерева.

Впоследствии мы часто навещали с Виннету могилы у Наггит-циль и всегда заставали их нетронутыми.

Глава VI

ОСВОБОЖДЕНИЕ СЭМА