Винни

– Ты прекрасно знаешь, что мы говорили не о плоскостопии. Ты здоров психически, дружище. Иными словами, ты убил Клару в здравом уме и твердой памяти. И это многое меняет.

Эйч молчал, внимательно глядя на Винни..

– Во-первых, – размеренно продолжал тот, – ты видишь меня здесь во второй и в последний раз. Далее, я лично буду на коленях умолять судью, чтобы тебе дали по полной. В третьих…

– Не надо в третьих, – перебил его Эйч. – Уходи сейчас.

– То есть?

– Я не убивал Клару. Если ты мне не веришь – уходи. Мне неприятно тебя слушать.

– Неприятно слушать? Бедный мог друг, потерпи еще минутку. Я кое что тебе объясню. Приятно тебе это или нет, но Клару убил ты, и следствие доказало это на все сто – какое сто! – на все двести процентов.

Эйч пожал плечами.

– Я любил ее. И я этого не делал.

Винни стиснул зубы.

– Может, ты не заметил? – зло бросил он. – Ну, вытолкнул по рассеянности, с кем не бывает.

– Уходи, – повторил Эйч.

И Винни ушел, хлопнув дверью.

Глава 5

– Не понимаю, – рассуждал он вслух, направляясь к своей машине. – Он точно это сделал, ублюдок. Нет, ну точно. Не может все так совпасть… Просто не может. Хотя, с другой стороны, не мог он этого сделать. Не мог и все тут. Черт! И как это может быть? Кто, скажите на милость, объяснит мне, как это может быть?

Он развернулся и поехал в центр. Директор центрального института судебной психиатрии оказался на месте.

– Хорошо, что вы объявились, – заявил он, крепко пожимая руку. – Не то пришлось бы мне вас разыскивать.

– Почему? – спросил Винни.

– Видите ли, – загадочно улыбнулся директор. – Не так все с вашим поэтом просто.

– Это я уже заметил, – сухо ответил Винни. – Почему и приехал. Так в чем проблема?

– Хм. Это, знаете, довольно сложно так объяснить. Вы читали “Топологию Разума” Флеминга?

Винни покачал головой.

– Нет? Жаль. Обязательно прочитайте.

– Непременно, – улыбнулся Винни. – Как только закончу “Капитал”.

– Маркса? – недоверчиво уточнил директор.

– Его, родимого.

Директор несколько секунд изумленно разглядывал Винни, потом фыркнул.

– Ну разумеется, – сказал он. – Тогда я попробую объяснить на пальцах.

Он задумался, сомкнул пальцы рук и уставился на них с таким видом, будто и впрямь прикидывал, как половчее сложить их в понятную Винни фигуру.

– Так вот, – начал директор, неожиданно выходя из транса, – думаю, нет нужды убеждать вас в том, что лишь несколько вещей в мире превосходят по сложности человеческий мозг.

Винни с готовностью кивнул, но тут же спросил:

– И что же это за вещи?

Директор, по-видимому, ожидавший этого вопроса, поднял к потолку палец.

– Два человеческих мозга! – важно изрек он и расхохотался.

Винни вежливо улыбнулся.

– Два… человеческих… мозга! – стонал, стремительно багровея, директор.

Винни не выдержал и фыркнул. Директор, принявший это за согласие разделить веселье, тут же разразился очередным взрывом крайне, на взгляд Винни, нездорового хохота. Отсмеявшись, он достал из кармана платочек, тщательно вытер лицо и, осмотрев платок, бережно уложил на место.

– Ну вот, – невозмутимо продолжил он. – Существуют сотни теорий, объясняющих принципы работы мозга и столько же научных подходов к его исследованию. Разумеется, большинство из них – я имею в виду как теорию, так и практику – абсолютно искусственны, бездарны и ненаучны. Лично я выделил бы из этой массы две – от силы три – теории, имеющие некоторое право на существование.

Профессор задумчиво оглядел Винни.

– Впрочем, я не стал делать и этого, основав взамен собственную школу, принципы которой неукоснительно соблюдаются в нашей клинике, приводя, без ложной скромности, к абсолютно поразительным результатам.

Винни, по мере мимических сил, изобразил на лице восхищение. Оглядев плоды его усилий, директор кивнул.

– Тем не менее, как ученый, я не могу пройти мимо тех крупиц истины, что обронили менее удачливые коллеги.

Директор чуть заметно кивнул и продолжил.