Вино фей (СИ)

- Если танец был обещан ему, он поступил правильно, но разве я обещала танец вам? - Черити уныло взглянула на его сиятельство, снова вспомнив письмо мисс Стивенс.

- Нет, но я же обещал вам быть равно любезным со всеми девицами, и если пропущу вас, подумают, я тем самым снова вас выделяю.

Черити вздохнула и, боясь, что ненужными препирательствами только привлечёт к себе излишнее внимание, стала в паре с графом. Потом спросила его:

- Почему вы не пригласили мою кузину? Вы тоже заодно со всеми?

Его сиятельство покачал головой.

- Мне просто жаль мистера Филипа Кассиди. Мне не нравится, когда человеку обещают любовь, а потом отнимают надежду. Это не просто жестоко, это бесчеловечно.

Краска бросилась в лицо Черити. Каков негодяй! А он сам не обещал мисс Клэр Стивенс любовь? Он сам не отнял у неё надежду? И теперь осмеливается читать проповеди! Только усилием воли ей удалось обуздать порыв гнева. Чуть успокоившись, она всё же вернулась к теме разговора.

- Моя кузина несколько... нервная особа. Подобное пренебрежение может совсем расстроить ей нервы.

Его сиятельство пожал плечами.

- Сожалею, но в таких обстоятельствах это единственное, что может вразумить даже самую нервную особу. Не говоря уже о том, что я боюсь нервозных молодых леди.

Черити бросила на него недобрый взгляд, но промолчала.

Тут к ней обратился сам Клэверинг.

- Кузен рассказал мне о странном происшествии в вашем доме в воскресение, - неожиданно заговорил он. - И я, по его просьбе, пригласил мистера Кассиди в Фортесонхилл поохотится.

- Я знаю, кузен сказал мне об этом, но это не мистер Кассиди.

- Почему вы так уверены?

- Он джентльмен.

- Это аргумент адвоката?

- Не знаю, но даже если, вопреки моему впечатлению, это сделан он, - ответила Черити, - портрет стоит всего пять гиней. Для Хейвудов невелик убыток.

- Пусть так, но есть одна мелочь, о которой пока не знает ваш кузен.

Черити посмотрела на графа.

- В воскресение, пока мы были в церкви, кто-то влез в мой кабинет в Фортесонхилле.

Глава 19. Месть света

И чтоб от боли сердце уберечь,

Ты холоду велел по жилам течь.

В. Скотт

Черити была так поражена, что даже остановилась, однако тут же опомнилась, снова двинувшись в танце.

- Там были ценные вещи? Что-то украдено? - спросила она.

Клэверинг пожал плечами.

- Нет, на столе лежал мой портсигар, память отца, платина и бриллианты, его никто не тронул. Да и вообще ни одна ценная вещь не сдвинута с места. Но из стола пропал мой дневник.

- Господи, вы ведёте дневник? - удивилась Черити.

В её понимании, это было сугубо женское дело.

- Это была своего рода записная книжка для памяти. Я отмечал, что необходимо написать управляющему, иногда - время визитов, котировки ценных бумаг, ставки на бегах, карточные долги и некоторые цитаты. Я везде возил его с собой, но в церковь не брал. Вначале я подумал, что убиравшаяся в комнатах камеристка куда-то его переложила, но она уверяет, что не видела его. Он был в ящике письменного стола и просто исчез.

- Но кто мог проникнуть в поместье? Пройти по всем коридорам...

- Увы, кабинет выходит в сад, там французское окно, и я редко закрывал его. Оно и на этот раз было открыто.

- Там было написано что-то... важное?

- То-то и странно, что нет, - пожал плечами Клэверинг. - Дневник ни для кого не представлял никакой ценности.

- А почему вы не рассказали об этом мистеру Флинну?

- До последнего думал, что он найдётся. Я часто писал в саду, думал, что выронил его где-то в беседке, но пятеро моих слуг сегодня обшарили там всю траву и заглянули под каждый куст...

- Вы писали там... правду?

- Я вообще редко лгу, - пожал плечами Клэверинг. - Ложь - слабость. Но я достаточно осмотрителен в суждениях. Однако, пора и на ужин, - тут он подал руку Черити, и она бездумно пошла за ним в столовую, по пути размышляя об услышанном.

"Ложь -- слабость" Да, но не только прямая ложь. Лживость и в умалчивании, подумала Черити, и в преувеличении, и искажении истины, и в притворном согласии с чужим мнением, и в ложных обещаниях, и в боязни сказать правду, когда требует долг. И в притворном признании в несуществующих чувствах.

Но, хоть она была крайне низкого мнения о графе Клэверинге, но ей не верилось, что он придумал эту кражу. Зачем? А если всё это правда, то - кому нужен дневник его сиятельства?

Они миновали великолепные гостиные и сводчатый салон с атриумом. Красная лестница привела к столовой, которая использовалась для больших званых обедов. Здесь не было аляповатого богатства, как у них в доме, всё было дорого и строго, почти аскетично в своей ценности.

В столовой под неодобрительным взглядом леди Рэнделл кузен Флинн нагло ухлёстывал за мисс Клэверинг, которая, правда, принимала его знаки внимания совершенно как должное, сохраняя на лице выражение полнейшей невозмутимости и королевского достоинства. Мистер Финли окончательно стушевался перед полковником, выглядел жалким и убитым.