Вино фей (СИ)

- Да, но ты же знаешь её, - презрительно отмахнулся Энтони, - глаза вытаращит, руками размахивает, а понять ничего невозможно. Однако в воскресение они все будут в церкви, там мы их встретим.

- А она не сказала, как их фамилия?

- Почему? Сказала. Клэверинг.

Глава 2. Треснувшее зеркало

Честней расстаться

Без ламентаций,

Чем улыбаться

И делать вид,

Что все -- как было.

Союз постылый

Сердец бескрылых

Не обновит.

Байрон, "Стансы"

С трудом преодолев оторопь, Черити на онемевших ногах пошла за кузеном. Энтони мимоходом спросил о миссис Флинн, потом снова заговорил о помолвке сестры, Черити же только поддакивала, но думать могла лишь об услышанной новости. От Гарден-роуд они быстро добрались до Птичьего креста на Сильвер-стрит, прошли квартал, свернули к своему парадному и поднялись в дом.

Черити не терпелось остаться одной и всё обдумать. Тут, по счастью, лакей передал, что леди Дороти ищет сына, Энтони пошёл в гостиную. Черити же, уединившись у камина в своей спальне, протянула холодные руки к огню и задумалась.

Чего она так разволновалась? Клэверинги, приехавшие к леди Ренделл, могли быть абсолютно другими людьми, фамилия Клэверинг не такая уж и редкая, пыталась уверить себя Черити, но она почему-то была уверена, что это именно те двое, о ком говорила мисс Стивенс. Могли ли мисс Сэломи и мистер Фрэнсис Клэверинг оказаться родственниками леди Рэнделл? Черити пожала плечами. В иную случайность трудно поверить, но нет случайности, которая не могла бы произойти.

Черити теперь очень сожалела, что в разговоре с мисс Флорой, не желая расстраивать и без того огорчённую девушку, не узнала подробностей о Клэверингах. Та явно не хотела говорить о них. Может, написать в Бат? Но полно! Это же могут оказаться вовсе и не они. Она просто испугалась, когда внезапно услышала эту фамилию. Может, волноваться-то и не из-за чего?

Огонь в камине едва горел, Черити разворошила дрова кочергой и снова села в кресло. Теперь она подумала о леди Рэнделл. Мать когда-то учила её избегать дурных разговоров порочных людей, ибо их влияние гнетуще и пагубно, но она советовала сторониться и тех, чья душа была мертва, хотя тело живо, людей с пустыми мыслями, не разговаривающих, а болтающих, не думающих, а высказывающих расхожие мнения.

Таких в Солсбери было немало, но леди Хэрриет к ним не относилась. За семь лет Черити видела леди Ренделл в доме не больше десяти раз. Неизменно молчаливая, она никогда не роняла пустых слов, казалась весьма разумной и не очень счастливой. Однажды, когда леди Рэнделл после церковной службы за богатое пожертвование удостоилась похвалы священника, сказавшего, что такая щедрость - свидетельство истинно живой души, Черити неожиданно услышала странный ответ леди Хэрриет.

- Вздор это всё, мистер Стэнбридж. Я ни живая и ни мёртвая. Для живой души жизнь не может быть бременем, а дела - защитой от мук жизни в царстве теней.

Черити тогда даже испугалась. Наблюдая за леди Хэрриет в церкви, она замечала, что та редко молится, чаще просто сидит, глядя на распятье и явно не слыша службы. Смерть матери не сломала Черити, но заставила повзрослеть, а вот потеря мужа и сына, видимо, подлинно сокрушила душу леди Рэнделл, с немым сочувствием подумала она.

При этом леди Рэнделл была очень богата. Об этом говорил Бенджамин Кассиди, и сэр Тимоти тоже несколько раз выражал сожаление о смерти сына леди Хэрриет. Фортесонхилл приносил не меньше пятнадцати тысяч годовых, и если бы Кристофер Рэнделл не умер от оспы, а женился бы на его Вирджинии - это был бы на редкость удачный брак. Но, увы...

Однако никто в Солсбери никогда не говорил, что у миссис Рэнделл остались племянники. Это, выходит, её наследники?

...Вечер в кругу семьи, среди привычных с детства лиц, которые из-за недавней разлуки казались странно новыми, успокоил и даже развеселил Черити. Приятно было увидеть даже братца Винсента с его вечно озабоченной физиономией, рада Черити была и встрече с леди Дороти. Тётка никогда не давала ей поблажки, но никогда и не обижала, считая, что вырастить дочь Эмили - её долг перед покойной сестрой.

Кузен Энтони был невесел, хоть и старался скрыть дурное настроение.