Виновник завтрашнего дня

— Ууу, какие мы злые… А не хочу я… — насмешливо высунула язык, продолжая угорать. — О, давай потанцуем? — повисла на шее, принявшись зажигательно вилять бедрами. — Я тебя нашел, нашел, я так тебя искал, — начала подпевать зазвучавшему треку. — Я тебя нашел, нашел среди пустых зеркал….

 Я тебя нашел, нашел, я так тебя искалЗнаю, что ты хочешь, чтоб тебя не отпускал… [1]

Поддавшись сиюминутному порыву, прошлась ладошкой по небритым щекам, упиваясь колкими ощущениями на коже, впервые очертила упрямый подбородок, обласкала высокие скулы, слегка впалые щеки. Прижаться бы к ним носом, вобрать в себя только одному ему присущий аромат опасности и забыться… забыться в сильных руках, отдавшись во власть похотливого влечения.

Лёшка стоял, окаменев всеми группами мышц, и не сводил потемневших глаз с её пьяных, до наивности нелепых движений. Когда ты трезв, всё воспринимается совсем по-другому. Понимал, что Влада не отдает отчёта своим действиям, что мстит за проявленный им игнор, наказывая в первую очередь себя, но потакать её причудам не входило в его обязанности. Отвечать за жизнь — да, во всем остальном — извиняйте, не его обязанности. Ему, по-сути, должно быть равно. Есть Юрка, профессионал своего дела, вон, трется у выхода, недоумевая, какого хрена шеф приперся сюда посреди ночи, да ещё панькается с его подопечной.

Ну не может он иначе. Не может и всё. Видно, что девушка не в адеквате. Полнейшем. Глазенки мутные, взгляд рассеянный. Зрачки расширены от сверкающих прожекторов, не говоря уже о походке… тут вообще без слов, если бы не поддерживал — растеклась по полу бесформенной массой. Однозначно укурилась, паскуда эдакая.

Поэтому, обхватил её запястья и отодрал от своей шеи, начав терять терпение.

— На выход, быстро! — зажал в стальной хватке, и слегка приподняв над полом, потащил к поджидающему Юрке.

— Пусти, я не хочууу, — заартачилась, начав брыкаться.

— А тебя никто не спрашивает.

Перехватил руки и уже хотел перекинуть Владку через плечо, как на пути нарисовался патлатый чёрт.

— Ты кто, бл*дь, такой? Чё вообще за беспредел? — выпятил тощую грудь, перекрывая дорогу.

Лёшка даже не взглянул на него, переживая, что может не сдержаться и вырубить дегенерата прямо на месте, при чем, одним ударом. Чтобы не испытывать судьбу, схватил его за грудки свободной рукой и хорошенько стряхнув, зашвырнул в толпу.

— Ты совсем охренел? — вскрикнула Влада, вырываясь. — Сенька! Сенечка-а-а…

— Пошли домой! — прорычал ей в висок, прижимая к себе до хруста костей. — Не доводи до греха, повеселилась и хватит.

— Ты в своем уме?! Да кто ты такой, чтобы указывать мне?

Хороший вопрос. Он и сам не знал, какого хрена возится с ней.

Не смотря на в дупель пьяное состояние она всё-таки вырвалась, бросившись к недоуменному дружалику.

— Сень, ты как?

— Домой, я сказал, — болезненно рванули её за руку, возвращая назад.

— Вот теперь точно не пойду! — потянулась к Сене, глазами умоляя вмешаться. Друг правильно растолковал её призыв и, выхватив её из стальной хватки, завел себе за спину.

— Слушай, урод, оставь её в покое! — закатал он рукава, отталкивая подбежавшую Таську. Уже и Ника переполошилась, и Игорь занервничал. — Харе контролировать её жизнь. Отвалите от неё! Все!

Надо же… Да тут, по ходу, ещё один ухажер нарисовался! Как же они все его за*бали. И Владка… не ожидал, если честно. Чего-чего, но такого упрямства?! Нее, тут надо идти напролом, иначе сорвет крышу капитально.

И не успел Сеня и глазом моргнуть, как оказался опрокинутым на барную стойку с зажатым со всей мощи горлом. Лёшка буквально упивался его моментально побагровевшими щеками, выпученными глазищами.

— С того дня, как я приехал, ты раздражаешь меня… — надавил на горло, не обращая внимания на посыпавшиеся со всех сторон удары.

— Отпусти его!..

— Позовите охрану!

— Он задушит его!..

— …Мое терпение на исходе, — наклонился к блядёнышу в притык, считывая с перекошенной рожи дикий страх. — Что такое? Трудно дышать?

— Лёша, пожалуйста! — запричитала Влада, подливая ещё больше масла в огонь. Лучше бы заткнулась.

Чтобы вывести Гончарова из себя требовалось умение. Для этого ещё надо было постараться. А Владка… ей и делать ничего не пришлось. Завела с полоборота, толкнув в водоворот бесконтрольных эмоций.

— Лёх, — пророкотало сзади, — отпусти его. Задушишь ведь.

О, уже и Юрас подоспел. И правда. На красном от натуги лице только глаза отдавали белыми пятнами и то, благодаря неоновым всполохам. Так и быть. Отпустил. К несчастному тут же налетели подружки, заохав и заахав на все лады.

— Объясни своему тупорылкину на будущее, — выдернул из общей толпы Некрасову, в который раз за день клокоча от ярости, — пускай впредь и не думает даже смотреть в твою сторону. Пришибу нахрен. Чтоб я его больше не видел. И ещё… — не контролируя силу нажатия, заломил тонкую руку, вызвав болезненный возглас, — если я сказал, домой, значит, ДОМОЙ!