Винтовая лестница

Позже, когда они подросли и учились в колледже, я очень скучала по ним. Летние каникулы они предпочитали проводить у своих друзей. Постепенно я поняла, что видеть мою подпись под чеками им гораздо приятнее, чем под письмами, хотя писала я им не очень часто. Но когда Хэлси закончил учебу и получил диплом инженера-электрика, а Гертруда закончила колледж, оба они приехали домой и стали жить со мной. И тогда все сразу изменилось. В первую зиму, когда Гертруда вернулась домой, я засиживалась с нею за полночь и объясняла ей, как следует девушке вести себя, а на следующий день, невыспавшаяся, мрачная, я возила ее по портнихам или отваживала нежелательных молодых людей, у которых были деньги, но не было ума, или был ум, но не было денег. Кроме того, я узнала много нового. Например, что не следует говорить «нижнее белье», а нужно называть это комбинацией, что надо обязательно распознавать, вечернее это или обычное платье, что безусые студенты-второкурсники—это не просто мальчики, а уже мужчины. Хэлси требовал от меня меньше внимания, и так как этой зимой оба они получили наследство от своей матери, моя ответственность за них приобрела чисто моральный характер. Хэлси, конечно, тут же купил машину, и я научилась привязывать свою шляпу вуалью, чтобы она не слетала, и с трудом, правда, не останавливаться, чтобы узнать, задели ли мы пробегавшую мимо собаку, хотя это, конечно, немилосердно. Все эти приобретенные знания сделали из меня если не отличную, то вполне приемлемую тетку, и к весне со мной можно было уже ладить. Итак, когда Хэлси предложил разбить летний лагерь в Адриондаксе, а Гертруда—в Бар-Харбор, мы пришли к компромиссу и решили снять дом в деревне недалеко от города, куда в случае необходимости можно было бы вызвать по телефону врача. Так мы и оказались в Солнечном. Мы поехали посмотреть дом. Он выглядел очень весело и вполне приемлемо для обитания. Меня, однако, поразило то, что экономка, которую оставили следить за домом, за несколько дней до нашего приезда почему-то поселилась в доме садовника. А так как этот флигелек находился довольно далеко от основного дома, мне это показалось странным: дом может сгореть или в него залезут воры, а экономка так ничего и не узнает. Участок был довольно большой. Дом возвышался на холме. Кругом зеленые лужайки и подрезанный кустарник. Через долину, примерно в двух милях, находился Гринвуд-клуб. Гертруда и Хэлси были очарованы домом и природой.

— Да здесь есть все необходимое,— заявил Хэлси.— Прекрасный вид, вкусная вода, хорошая дорога. А что касается дома, то он такой большой, что мог бы служить больницей, если бы, конечно, фасад был выдержан в архитектурном стиле времен королевы Анны, а задняя часть дома—в стиле Мэри Энн.— Это, естественно, было полнейшей чепухой, потому что дом был выдержан в духе времен королевы Елизаветы.

Ну, разумеется, мы сняли этот дом, хотя он и не отвечал моим понятиям о комфорте: был слишком большой, находился достаточно далеко от города, что усложняло проблему со слугами. Но я должна сказать, и это делает мне честь, что никогда, несмотря на происшедшее, я не обвиняла ни Хэлси, ни Гертруду за то, что они привезли меня туда. И еще одно: все эти катастрофы привели меня к выводу, что от своих предков, носивших овечьи шкуры и добывавших пищу охотой, я унаследовала инстинкт преследования своей жертвы. Если бы я была мужчиной, мне следовало бы гоняться за преступниками с таким же упорством, как мой предок в овечьей шкуре преследовал дикого кабана. Но я— незамужняя женщина, и это, возможно, моя первая и последняя встреча с преступлением. Еще нужно сказать: могло бы случиться так, что это происшествие стоило бы мне жизни.

Имение принадлежало президенту Торгового банка Полу Армстронгу, который то лето проводил со своей женой и дочерью на Западе. С ними был и доктор Уолкер, домашний врач Армстронгов. Хэлси был знаком с Луизой Армстронг и зимой уделял ей довольно много внимания, но он часто уделял внимание кому-то, и я не придавала этому особого значения, хотя Луиза была очаровательной девушкой. Я знала о мистере Армстронге лишь постольку, поскольку он был связан с банком, куда дети вложили большую часть своих денег. Еще была какая-то неприятная история с его сыном, Арнольдом Армстронгом, который якобы подделал подпись своего отца на какой-то банковской бумаге, стоившей значительную сумму денег. Однако история эта меня особенно не интересовала.

Избавившись от Хэлси и Гертруды— они отправились на вечеринку,— в первый день мая мы переехали в Солнечное. Дорога была ужасная, примерно в миле от дома мы застряли в непролазной грязи. Лидди, выросшая в городе и привыкшая к мощеным дорогам, несколько погрустнела.