Виолончелист

Становилось легче. Действительно, легче — словно потихоньку действовала анестезия. Притуплялись эмоции, размазывалась боль, затуманивалось сознание. Он бы поиграл сейчас на виолончели, чтобы успокоиться, но понимал, что, скорее всего, подобная художественная самодеятельность не вызовет восторга у сотрудников аэропорта.

— Ничего, моя девочка… — невнятно пробормотал он, поглаживая футляр музыкального инструмента. — Потерпи ещё немного, скоро мы будем дома.

Макс не сразу заметил, что напротив него остановилась какая-то девушка. Он с трудом сфокусировал на ней взгляд. Типичная “просветлённая” европейка, воображающая себя фанаткой Индии и знатоком местной культуры: хлопковая курта со свастикой, просторные шальвары, куча фенечек на тонких загорелых руках, в курносом носу колечко, на лбу бинди.**

— О, боже мой! — восторженно воскликнула она по-английски, хватаясь руками за щёки. — Я не верю своим глазам! Сам Макс Ионеску?! Здесь?

Пришлось растягивать губы в ответной приветливой улыбке и сдержанно кивать. Но девушка всё никак не могла успокоиться.

— Невозможно поверить… вот это встреча!

Не спрашивая разрешения, она плюхнулась рядом с Максом на соседнее сиденье.

— Я — ваша огромная поклонница! Побывала практически на всех ваших выступлениях: и в дуэте с Эндрю, и на сольных!

— Потрясающе…

— Вы тоже летите в Лондон? Какое совпадение! Хорошо отдохнули?

— Просто замечательно.

— Ой, Макс, — спохватилась она вдруг, стянула с плеча свой холщовый рюкзак и полезла в него, шурша какими-то пакетами и бумажками. — Вы не дадите мне автограф?

— Без проблем, детка, — отозвался он, надеясь, что так она быстрее отстанет от него и уйдёт.

Кое-как нацарапав на коленке традиционное пожелание: “Эмили от Макса Ионеску — с любовью и пожеланием счастья!” (полная ерунда, конечно, какая там “любовь”, но фанаточки неизменно визжали от восторга), он вернул ей ручку и записную книжку. Девушка уставилась на его руки, как заворожённая.

— Как вы играете… — выдохнула она с восхищением. — Это самое красивое зрелище в мире. Можно смотреть бесконечно, как на огонь…

Макс, неопределённо хмыкнув, упёрся взглядом в вырез её курты. Грудь у Эмили взволнованно вздымалась — девушка всё ещё не могла окончательно уверовать в то, что повстречалась лицом к лицу со звездой, со своим кумиром.

— Нравлюсь? — спросил он насмешливо.

— Очень, — благоговейно выдохнула она. Макс поднял руку и чуть-чуть сжал пальцами щёку девушки. То ли ласка, то ли грубость… Эмили, кажется, забыла даже, как дышать. Он взял её за подбородок и развернул к себе — глаза в глаза.

— А вот так тебе тоже нравится?

Девушка пропищала что-то маловразумительное — похоже, от эйфории ей напрочь отключило мозги. Тогда Макс притянул её к себе и впился в губы поцелуем — нахально, почти агрессивно, бесцеремонно вторгшись языком к ней в рот. И вот тут Эмили, наконец, опомнилась.

— Нет… Макс… мистер Ионеску, пожалуйста! — слабо запротестовала она. И только после этого спохватился и он сам.

“Что ты творишь, придурок?!” — пронеслось у него в голове. Резко отпрянув от девушки, Макс едва сдержался, чтобы не вытереть губы ладонью.

— Извини, — выговорил он с запинкой. — Я просто… немного перебрал.

Господи, ну куда его понесло, зачем? Кому, и главное, что он хочет доказать? Себе: “Я мужик, у меня есть яйца”? Лере: “Видишь, косоглазая, я без тебя не пропаду”? Идиотизм…

Ошеломлённая девушка мигом подтянула свой рюкзак за лямки — и через секунду её как ветром сдуло. Напугал девчонку, сволочь, мысленно констатировал Макс. Злился он исключительно на свой поступок, а что касается Эмили… он не испытывал ни стыда, ни раскаяния, ни досады по её поводу.

Сердце молчало.

Ему было просто всё равно.

_____________________

*“Old Monk” (”Старый монах”) — марка тёмного индийского рома. Выдерживается семь лет, в отдельных случаях — двенадцать. Напиток имеет ванильно-шоколадный запах и вкус. Одна из наиболее популярных марок рома в мире.

**Свастика — вопреки распространённому заблуждению, этот символ не был придуман нацистами. Свастика является одним из самых древних и широко распространённых графических символов ещё с 8 века до н. э. Свастика в Индии традиционно рассматривалась как солярный знак — символ жизни, света, щедрости и изобилия. Была тесно связана с культом бога Агни. О ней упоминается в “Рамаяне”. Широко используется джайнистами и последователями бога Вишну. На севере Индии в настоящее время свастика используется в индуистских ритуалах, маркирующих начало (рождение, свадьба);

бинди — буквально, “точка” или “капля” на хинди. В индуизме — знак правды; цветная точка, которую рисуют в центре лба, так называемый “третий глаз”. Интерес хиппи-движения к Индии привёл бинди в Европу и Америку, где оно из спиритуального символа превратилось просто в модную деталь.