VIP-зал

Ему нужно держать себя в руках, нельзя впадать в истерику и кричать и стучать в стены, как там, в квартире. Тогда бумага, обернутая вокруг обрубка, отвалится и снова пойдет кровь. Ему придется бить головой в дверь, пока он не ослабнет, а сейчас нужно распределить силы.

Они не заклеили ему рот. Значит, в этом месте его никто не услышит.

Он сам удивлялся своему спокойствию. Но, возможно, это сидело где-то глубоко внутри. Все это было ему не так незнакомо, не так отличалось от случавшегося раньше.

И еще таблетки.

Он не помнил точно, сколько ему тогда было. В седьмом или восьмом классе. У них была физкультура на улице, на футбольной площадке стадиона в Эстермальме. Это была красивая площадка с ухоженным газоном и настоящими воротами, хотя большинство его приятелей футболом и не интересовались. Футбол — для плебеев.

Но Филипу эта игра нравилась. Может, не столько играть самому, но матчи «Юргордена» на стадионе он смотрел с удовольствием. В следующем семестре он даже собирался купить абонемент.

Когда они пошли в душевую, все были потные. Девчонки вместо футбола бежали эстафету по краю площадки.

Филип, Калле, Аксель и еще один парень обсуждали «Американский пирог». Стифлер был такой прикольный. Они не все там поняли, но все равно обожали этот фильм.

Они быстро помылись. Как обычно, мальчишки шлепали друг друга полотенцами, обменивались тычками на скользком полу, без конца травили анекдоты про геев.

А потом в раздевалку вошел Ян. Он не участвовал в игре. Простудился, сказал он Лассе, физруку.

«Простудился» — ну что за детский сад? Ян никогда не ходил на физру, все время он находил какие-то отговорки.

Аксель уже давно об этом нудел:

— Ну если уж ты такой крутой, что можешь не ходить, зачем ты приходишь-то?

— Я должен присутствовать, просто не играю с вами.

— Ты социалист, так, что ли?

Хилый манерный социалист.

— Bring out the gimp! Приведи Ущербного![8] — заорал Аксель.

Аксель, Карл и Филип схватили Яна, повалили его на пол, затащили в душевую, где их никто не мог увидеть, даже если откроет дверь в раздевалку. Филип остановился на пороге. На секунду ему стало жаль Яна. Ну уж нет, он получит ровно то, на что сам напросился.

Аксель и Карл удерживали его на мокром полу, он кричал, его одежда намокла.

Но он был слишком слабым, этот говнюк. Калле стащил с него шорты.

— Аксель, принеси дезик, — сказал Филип.

Его держали крепко. Он плакал, всхлипывал. Аксель вернулся с дезодорантом. Филип взял у него баллончик.

— Нужно преподать тебе урок.

Ян взвыл.

Филип опрыскивал его дезодорантом. В лицо, на письку, в зад.

Все смотрели на него широко раскрытыми глазами.

Это не первый раз и не последний. Филип это понимал.

Яна нужно было проучить.

* * *

Тедди сидел в одной из комнат «Лейонс». Он не доел свой макаронный салат. Магнус попросил секретаршу принести Тедди еды, но на вкус она оказалась хуже, чем тюремная жрачка.

Он ждал Эмили и трех друзей Филипа, которых, похоже, попросил приехать лично Карл-Юхан.

Перед ним лежали распечатки звонков и списки подключений, над которыми он уже провел несколько часов, пока мысли в его голове текли совсем в другом направлении.

Бармен, которого звали Робин, раскололся, когда Шип на него как следует надавил. Тедди вспомнил, как он сам себя повел. Он чуть не потерял контроль.

Робин рассказал, что произошло после закрытия в ту субботу. Они всегда выключали музыку и зажигали свет ровно в пять, иначе можно нарваться на проблемы с властями.

В ту ночь один постоянный гость, которого он хорошо помнил, устроился в углу с бутылкой пива. Робин попытался его выпроводить: такое случалось, иногда он вызывал охрану, чтобы выдворить строптивых посетителей.

Наконец ему удалось уговорить этого парня уйти. Робин пошел проводить его до такси.

На улице топтались несколько человек. Робин успел только заметить, что они напали на того парня. Он упал на четвереньки, но сразу поднялся. Робин держался в стороне. Потом вся группа пошла по Биргер Ярлсгатан.

— Ты позвонил в полицию?

— Нет, нам не нужно такого скандала рядом с клубом. Но я пошел за ними, держась на небольшом расстоянии. И видел, как они остановились у залива. Минут через пятнадцать они оттуда ушли, и я подошел ближе. И этот парень там один стоял.

О самом нападении родители Филипа уже знали. Но у залива, в центре — это что-то новенькое. Странная история.

— Думаешь, эти парни его знали?

— Без понятия.

— Там есть камеры?

— Да, но записи стирают через сорок восемь часов. Их хранят, только если полиция попросит.

— Ладно. Что ты потом делал?

— Просто ждал. Он настаивал на такси. Так что я подождал, пока он залезет в машину и уедет в больницу. Ему, кажется, нужно было наложить шов или два над бровью.

— И он доехал до больницы?

— Думаю, да.

Тедди повернулся к Шипу:

— Он врет, этот жлоб. Что-то он нам недоговаривает.

Шип поднялся.

Робин застонал.

— Пожалуйста, не надо. Я забыл сказать, что когда я туда пришел, он был на льду.

— Что?