Вираж бытия

Фрунзе же взял небольшую паузу, спокойно и уверенно глядя в глаза собеседнику. Не верной собачкой, но максимально доверительно. А потом, когда пауза слишком затянулась, резюмировал:

— И этим хозяином я вижу только тебя Иосиф. Поэтому если в чем-то тебе будет нужна моя помощь — смело обращайся. Сделаю все что будет в моих силах. А что не смогу — постараюсь найти человека, который сможет.

Он врал.

Честно, искренне, от всего сердца.

Врал так, как может врать только опытный функционер с огромным опытом работы в аппарате. Не на самом дне, где собственно и возни то и нет. А в самой его гуще. В которой тебе есть и куда расти, и куда падать.

В любом аппарате встречаются разные люди.

Кто-то пытается сделать карьеру.

Кто-то делает дело.

Кто-то отбывает номер.

Кто-то решает свои финансовые вопросы.

И так далее. И к каждому требовался свой подход. И нередко приходилось лгать. Потому что в этой массе чиновников хватало и балласта, в том числе с огромным самомнением и куриными мозгами. И им нужно было врать, просто для того, чтобы этот кадр не затормозил дело и не помешал отлаженным процессам. Вот и научился. Да так лихо, что даже Сталин вполне поверил в искренность этих слов. Тем более, что в них, как и в любой лжи была лишь часть лжи.

Еще немного поболтали.

Но было ясно — напряженность Сталина к концу беседы спала. И даже появилась некоторое добродушное расположение. А вот Ворошилов держался чутко и осторожно. Хотя, конечно, также нервничать как в самом начале, перестал.

Напоследок, уже вставая из-за стола, Иосиф Виссарионович заметил книгу по радиотехнике с закладкой. Подошел. Глянул.

— Ты позволишь? — спросил он и после кивка Фрунзе полистал.

Сначала открыл на закладке, а потом посмотрев страницы перед ней. Не все. В разнобой. Однако карандашные заметки на полях, который оставил Михаил Васильевич, заприметил.

— Я смотрю — вдумчиво читаешь.

— Так и есть, — кивнул нарком. — Учусь. Толковым радиотехником я не стану. Некогда. Но хотя бы в общих чертах разбираться нужно. Не хочу, чтобы подчиненные вешали лапшу на уши или какие-то прожектеры во грех вводили. А радио — это дело важное для армии. За радиосвязью будущее. Новая большая война будет войной моторов, связанных воедино по радио…

На самом деле Фрунзе имел вполне неплохое техническое образование. В свое время отучился на специальность «технология машиностроения» в МГТУ имени Баумана. Там. В прошлой жизни. И какой-никакой, а уровень понимания радиотехники имел. Во всяком случае достаточный для того, чтобы разбираться во всякого рода «прожектах» 1920-1950-х годов вполне уверенно. Но для грамотной оценки стратегии ему требовалось четко и ясно понимать текущий уровень развития. Что в СССР известно, а что нет. А еще лучше — не только в СССР, но и в мире. Но начал он с простого.

Сталин же хмыкнул. Закрыл книгу, положив ее на место. И направился на выход. Он принял слова Фрунзе за чистую монету. Потому как оснований считать иначе не было. И выглядело это в его глазах крайне занятно… необычно… очень необычно, потому что почти что все бывшие революционеры, достигнув определенного уровня, садились на попу ровно и почивали на лаврах. Таких вот как Михаил Васильевич, которые стали учится на высоком посту, он навскидку даже десятка назвать не смог бы…

Вышли они с Ворошиловым на улицу.

Сталин сразу поежился. Мороз.

— Плохо Клим в нашем ГПУ работают. Плохо.

— Согласен. Плохо.

Помолчали.

Несколько нервным и болезненным моментом было то, что начальником указанного Михаилом Васильевичем следователем являлся Генрих Ягода. Очень важный и нужный Сталину союзник в ОГПУ. Человек, через которого он стремился установить контроль над «органами».

Вот и думай теперь?

Немного помедлив Сталин пошел к машине, не выпуская изыскания по убийству Софьи Алексеевны из рук. Фрунзе охотно отдал ему эту папку. В конце концов для него и готовил. Поначалу хотел обнародовать или попытаться дать делу ход. Но исполнителей в любом случае не сыскать. Без них же выйти на заказчиков не реально. Значит, что? Правильно. Пустое дело.

Шум, конечно, поднять хотелось. Но он и так шел. Неофициально. Через сарафанное радио. А открыто действовать Фрунзе не видел смысла. Доказательств ведь нет. И ничего кроме проблем этот шаг ему бы не принес. Спускать ситуацию на самотек, впрочем, он не собирался. Но сидя в банке с пауками требовалось проявлять разумную осторожность и действовать хитрее…

[1] Электрические дверные звонки появились в первой половине XIX века. И, так как дом наркома был электрифицирован, у него он тоже стоял.

[2] У него был Mauser C96 модели 1912 года под патрон 7,63х25.

[3] У данного пистолета не было быстросменного магазина. И после израсходования патронов их нужно было заряжать либо по одному, либо из обоймы. В условиях боя и то, и другое выглядело безгранично медленным и неудобным в глазах обновленного Фрунзе.