Виражи эскалации

К полудню, когда противолодочный крейсер «Москва» и БПК сопровождения ещё только втягивались в створы Суэцкого канала, «прилетела» новость об очередном подрыве гражданского судна. Инцидент произошёл где-то в Красном море, но журналисты подхватили «горячую тему», с первых колонок вещая о новом витке «минной войны».

Особенно волновались власти Египта, для которых возможное снижение интенсивности трафика через Суэц – существенный удар по карману.

Каир отметился заявлением, что «поводов для беспокойства не видит, фарватеры безопасны для судоходства», однако запросил своих покровителей-американцев на предмет «посодействовать» в контроле над акваториями.

Проход же советских военных кораблей был воспринят и вовсе как нельзя к месту, полагая, что русские себя обеспечат тральными средствами обязательно, а заодно послужат наведению общего порядка.

Завязались даже какие-то дипломатические переговоры между послом СССР и каирскими властями (возможно, и финансового характера), покуда «Москва» и «Твёрдый», бросив якоря на внешнем рейде Порт-Саида, в так называемой «зоне ожидания», держали паузу.

Западные информагентства, получив откуда-то наводку, между прочим отметились, что «…согласно утверждению экспертов на борту советского вертолётоносца замечены два геликоптера класса „Haze”[62]

именно в варианте „тральщика“ и, очевидно, ещё какое-то спец-оборудование…»

Последнее упоминание было явно в целях выманить русских на ответные разъяснения: что же там всё-таки скрывается в контейнерах на палубе «Москвы»?

Советская сторона отмолчалась.

В США заход кораблей ВМФ СССР в египетский порт восприняли с заметной нервозностью – прошло всего десять лет, как Египет переметнулся от дружбы с Кремлём на сторону Запада. При этом в вашингтонских кулуарах сами признавали политические манеры «потомков фараонов» откровенно нечистоплотными… Доверять арабам американцы были не склонны.

Уполномоченный Госдепа на встрече с официальными лицами Египта сделал недвусмысленное «замечание».

В связи ли с этим, но стоянка была недолгой, спустя неполные два часа ПКР «Москва» и БПК «Твёрдый» снялись с бочек, покинув Порт-Саид. Далее следовали в составе целого каравана, с учётом пристроившегося в кильватер сухогруза Азовского пароходства, вёзшего в трюмах что-то военное для «братского Йемена», и наблюдателя в хвосте – американского фрегата FF-1070 «Downes».

Египетские суда обеспечения (большинство – устаревшие, поставленные из СССР ещё в 1960-х – 1970-х годах) патрулировали на всём протяжении Канала (там, где поширше)… и только по выходе из перешейка отряд, наконец, встречали два советских тральщика Черноморского флота.

С этого раздела ход увеличили, тем более что вышли на относительный простор – залитый водой тектонический разлом Суэцкого залива.

Однако и работы прибавилось.

С палубы «Москвы» действительно подняли «Мили-тральщики». Дополнительно в дневное время на дистанции 20–40 километров от головного корабля визуальный поиск вели Ка-25 – «соосники»[63] барражировали на высоте 400 метров, с таким же фронтовым интервалом меж собой, просматривая курсовые и боковые сектора общей шириной в полтора километра. По краям этой «тореной дороги» шли два МТЩ[64], в свою очередь «подметая» бассейн тралами.

Все эти меры позволяли держать достаточно приличную среднесуточную скорость.

…Справа пески и скалы Африки, слева – скалы и пески Синайского полуострова. Берега раздвинулись на десятки километров влево-вправо…

В Красном море они разбегутся вширь вообще до невидимости суши.

Вдогон и навстречу, беспечно, как ни в чём не бывало, тянулись караваны и суда поодиночке, ночью – вереницы навигационных огней.

Расходились траверзами, мимо, оглашаясь подвыванием тифонов и других звуковых сигналов.

Согласно международным правилам, гражданские суда обязаны первыми салютовать военным кораблям, свой устоявшийся этикет существует и меж военными флотами разных стран.

Однако хамы попадаются и среди джентльменов – английский эсминец «Ливерпуль» (заведомо рангом ниже крейсера) прошёл мимо «Москвы» и даже не удосужился…[65]

В бинокль на «ходовом» эсминца наблюдался явно кэптен Королевского флота, чопорно взирающий «через губу».

– Чего это они? – вырвалось у старшины сигнальной вахты, и он тут же прикусил язык – негоже вякать лишнее, когда чуть в стороне, на крыле мостика стояли старшие офицеры крейсера, включая командира корабля.

Но, видимо, вопрос и без того витал в воздухе…

А потому услышал:

– Это они после Фолклендов, – ядовитый голос старпома, – перепало им там. И говорят, не без помощи наших. Сначала ТАРКР «Киров» противокорабельными влепил, а спустя полгодика Су-17 ракетно-бомбовым… и ходят устойчивые слухи, что таки наши лётчики сидели в кабинах.

– Клевета западная! – строго остудил (или осудил) особист. – Советский Союз не… хм-х… не было там никакого «Кирова». Не так ли? – и посмотрел на командира.

– Не так ли, – со странной интонацией ответил тот, загнав вовнутрь и без того зажатую ухмылку. И скосился далеко за корму, где маячил американский фрегат.