Виргиния, или Поездка в Россию. А. Вельтмана. Сердце и думка. Приключение. Соч. А. Вельтмана.

И что же? – история кончена? – спрашиваете вы. Да, хорошо было бы, и для вас и для автора, если бы она кончилась на этом месте: вы остались бы с грустною и сладостною думою на душе – результат всякого дельного

чтения, а автор остался бы с сознанием, что он написал для вас хорошую повесть. Но в том-то и беда, что у г. Вельтмана одна история кончилась, а другая началась и – убила первую. Приехал муж Виргинии, генерал Сельский; Виргиния побежала, муж за нею, и таким образом они прибежали (пешком) до литовской границы, а оттуда отправились (на лошадях) в Бриансон. Виргиния помешалась: увидя место своей родины, своего отца, она вообразила себя девушкою, забыла, что у нее был муж, дети… Бедный муж ухаживает за своею женою, признается ей в любви и женится на ней… Что было потом – этого не знает и сам г. Вельтман. Что касается до «Сердце и думка», мы не станем излагать содержания этого романа или повести, сколько потому, что это содержание заняло бы слишком много места, столько и потому, что мы, признаемся, не совсем поняли его. Героиня романа – Зоя Романовна. Если не ошибаемся, то автор, в лице ее, хотел изобразить причудливую красавицу, у которой прихоти воображения вечно во вражде с чувством. И в некоторых местах он достигает этого, так что его героиня получает живой образ. Но множество лиц, беспрестанно группирующихся; целые группы, беспрестанно перебивающие друг у друга внимание читателя; утрированное участие адской сволочи, сбивающейся на холодные аллегорические арабески; излишняя затейливость и – излишняя растянутость утомляют читателя. Особенно нам не нравится то, что в этом романе много как будто скопированного с действительности, а не созданного. Конечно, женихи Зои Романовны смешны – но не действительны. Конечно, инвалидный подполковник Эбергард Виллибальдович, «позабывший на долговременной службе свой родной и не научившийся, в продолжение 50 лет усердия и деятельности, русскому языку» и вальсирующий с дамою, приговаривая в такт с музыкою «ейн-цвей-дрей», – очень смешон; но во всем этом видно желание смешить и для этого рисовать карикатуры. Прочтите «Коляску» Гоголя: там смешны герои почти того же круга, но вы не заметите в авторе желания смешить; он не описывает, а создает вам лица, не смешные, а действительные, и потому именно смешные, что слишком действительные. Впрочем, и в этом романе г. Вельтмана виден его оригинальный, игривый талант – только художественности, творчества желали бы мы побольше. Но – может статься, что мы и ошибаемся и что публика будет несогласна с нами – от души желаем этого.