Виргинцы (книга 1)

- Разумеется, уплачу, - говорит Гарри, останавливаясь на ступеньках и угрюмо глядя поверх головы мистера Раффа.

- Может быть, мистер Уорингтон уплатит сейчас?

- Нет, сударь, не сейчас! - отвечает мистер Уорингтон и устремляется вниз.

- Мне очень... очень нужны деньги, сэр, - умоляюще произносит голос с нижнего марша лестницы. - Миссис Рафф...

- Дайте дорогу, сударь! - свирепо восклицает мистер Уорингтон, и, оттолкнув мистера Раффа к стене, так что тот чуть было не полетел кувырком по собственной лестничной площадке, он гневно спускается вниз и уходит на Бонд-стрит.

В Кинг-Мьюз у Чаринг-Кросс шли гвардейские учения, и Гарри, услышав барабаны и флейты, заглянул в ворота. "Во всяком случае, я могу пойти в солдаты", - угрюмо размышлял он, продолжая путь. Пройдя Сент-Мартинс-лейн (где он успешно завершил кое-какие дела), мистер Уорингтон направился в Лонг-Акр, к дому сапожника, у которого квартирует его друг мистер Сэмпсон. Хозяйка сказала, что мистера Сэмпсона нет дома, но что он обещал вернуться до часу. Она знала мистера Уорингтона, а потому пригласила его подняться в апартаменты его преподобия, где Гарри остался ждать и, за неимением другого развлечения, взял было почитать неоконченную проповедь, над которой трудился капеллан.

Но скоро он оставил чтение, ибо темой была притча о Блудном Сыне.

Вскоре он услышал на лестнице визгливый голос хозяйки, преследовавшей кого-то, кто торопливо взбегал по ступенькам, затем в комнату влетел Сэмпсон, а за ним - рыдающая хозяйка.

Увидев Гарри, Сэмпсон попятился, а женщина остановилась как вкопанная. Удрученная собственными заботами, она, несомненно, забыла про то, что ее постояльца ждет посетитель.

- Говорю же вам, что в доме всего тринадцать фунтов, а он придет в час! - выкрикивала она, преследуя свою жертву.

- Тише, тише, милая моя! - восклицает запыхавшийся капеллан и указывает на Гарри, который встал с сиденья у окна. - Разве вы не видите мистера Уорингтона? У меня к нему дело... крайне важное дело. Все будет хорошо, поверьте мне! - И он учтиво выпроводил из комнаты квартирную хозяйку, за чьи юбки цеплялась куча перепуганных ребятишек.

- Сэмпсон, я пришел еще раз попросить у вас прощения, - говорит мистер Уорингтон, подходя к капеллану. - То, что я сказал вам сегодня, было грубо, несправедливо и недостойно джентльмена.

- Ни слова более, сэр, - печально отвечает Сэмпсон с холодным поклоном, лишь слегка пожав руку, которую протянул ему Гарри.

- Я вижу, вы все еще на меня сердитесь, - продолжает Гарри.

- Что вы, сэр! Извинение - это извинение. Человек моего положения не может требовать большего от джентльмена вроде вас. Без сомнения, вы не хотели меня обидеть. А даже если бы и хотели? Вы не первый в вашей семье. И он жалобно смотрит вокруг себя. - Мне было бы лучше, если бы я никогда в жизни не слышал имени Эсмонд или Каслвуд и не видел бы замка, изображенного вон на той картине над камином, где я похоронил себя на долгие-долгие годы. Милорд ваш кузен захотел взять меня в капелланы, обещал обеспечить мое будущее, держал меня при себе, пока для меня не закрылись все другие возможности, а теперь не отдает того, что мне причитается.

- Что вам причитается, мистер Сэмпсон? О чем вы говорите? - спрашивает Гарри.

- Я говорю о жалованье за три года как капеллану Каслвуда, которое он мне должен. Узнав, что вы не можете дать мне денег, я с утра отправился к его сиятельству. Я просил его, сэр, на коленях просил. Но у его сиятельства денег не было. Он, правда, не скупился на учтивые слова (прошу у вас прощения, мистер Уорингтон!), но денег не дал... то есть дал пять гиней и сказал, что больше у него нет ни гроша. Но что такое пять гиней, когда их нужно сотню? Бедные малютки, бедные, бедные малютки!

- Лорд Каслвуд сказал, что у него нет ни гроша? - восклицает Гарри. Да он же вчера выиграл у меня в пикет тысячу сто фунтов, которые я уплатил ему вот из этого самого бумажника.

- Возможно, сэр, возможно. Ни одному слову его сиятельства верить нельзя, - говорит мистер Сэмпсон. - Но я думаю о том, что завтра у этих бедных людей не будет крова над головой.

- Этого не случится, - говорит мистер Уориштон. - Вот восемьдесят гиней, Сэмпсон. Они ваши. А больше у меня нет. От всей души я дал бы, сколько обещал, но вы не пришли вовремя, а теперь я - бедняк, пока не получу денег из Виргинии.

Капеллан растерялся от удивления и побелел как полотно. Потом он бросился на колени и схватил руку молодого человека.

- Боже великий, сэр! - восклицает он. - Не ангел ли вы хранитель, которого мне послало небо? Утром вы пеняли мне за слезы, мистер Уорингтон. Но я не могу их сдержать. Это слезы благодарного сердца, сэр! Даже камень пролил бы их, сэр, растроганный такой добротой. Да будет над вами всегда благословенье божье, да ниспошлет вам небо счастье и благополучие. Да будут услышаны мои недостойные молитвы о вас, мой друг, мой благодетель...