Виринея, ты вернулась?

– Ну что? – дрожащим голосом поинтересовалась клиентка. Кажется, ее звали Марина.

– На этой неделе транзитный Уран будет в оппозиции с Плутоном. В бизнесе ожидаются перемены…

– А личная жизнь? – нетерпеливо перебила Марина и, бросив украдкой взгляд в большое зеркало, висевшее за спиной Глеба, быстро поправила светлые волосы.

Все ясно, муженек изменяет.

– Подождите. – Глеб властно поставил клиентку на место. Он здесь хозяин, все должны это понимать. – На здоровье обратите внимание. Возможно, вас ожидает болезнь.

– Какая еще болезнь? – заволновалась Марина.

– Повышена подверженность негативным энергетическим воздействиям. Если планируете УЗИ, то отложите.

– Да нет, ничего такого. – Женщина завозилась на стуле, всем видом выражая нетерпение.

Но Глеб не собирался идти у нее на поводу.

– Вероятна полная смена окружения в результате конфликтов, – припечатал он клиентку.

Та подскочила на стуле:

– В каком смысле? Скажите, это связано с личной жизнью? Мужа моего посмотрите!

Глеб бросил беглый взгляд на «Вашерон Константин», который привез себе из Женевы на прошлой неделе. Бордово-винный ремень из мягчайшей кожи, золотое оформление, летящая стрелка и прозрачный циферблат, демонстрирующий миру скрупулезную работу швейцарских часовщиков. Вершина его коллекции.

– Извините, мне необходимо на минуту отлучиться. После этого продолжим. – Глеб отодвинул кожаное кресло и поднялся.

– И вы скажете о личной жизни? – Марина смотрела на астролога как на Мессию. Хотя нет, перспектива искупления грехов и вечной жизни сейчас волновала ее куда меньше верности мужа.

– Ну конечно, скажу. – Взгляд Глеба смягчился, он доверительно наклонился к клиентке и промурлыкал: – Чай, кофе?

– Нет, ничего, – взвизгнула Марина.

Кажется, она уже дошла до нужной кондиции.

Перед тем как выйти, Глеб посмотрел в зеркало и едва удержался, чтобы не подмигнуть собственному отражению. Ступая мягко, почти по-кошачьи, он легко скользнул в соседнюю дверь.

Крошечная комната, скрывавшаяся за ней, была похожа на подсобку. Ничего общего с современным кабинетом Глеба, обставленным белой глянцевой мебелью. Здесь все было по-другому. Старый фанерный стол, на нем щербатая чашка, из которой струился легкий дымок, и блюдце с домашним абрикосовым вареньем. Вера сидела на неудобном стуле, закинув ноги на стол, и казалась целиком погруженной в чтение старой потрепанной книги (их она, похоже, покупала там же, где и щербатые чашки). В правой руке жена держала сочное темно-бордовое яблоко, от которого только что откусила большой кусок.

Она морщила лоб, полностью захваченная происходящим на потрепанных страницах, и теребила локон, выбившийся из легкомысленного хвостика. Глеб на секунду остановился: за семнадцать лет Вера ни капли не изменилась – те же повадки школьницы, извечные джинсы и кеды. Ни намека на женственность. Она была не похожа на других. Но ему это даже нравилось. Заводило.

Он подошел к жене и, положив руки на плечи, легонько помассировал.

– Давай купим тебе нормальное кресло, больно смотреть, – ласково промурлыкал он, наклоняясь и целуя Веру в шею.

Затем, подняв взгляд, посмотрел на Марину – обманное зеркало в его кабинете давало полный обзор происходящего. Вот она от нетерпения закусывает хищный ноготь, затем обмахивается рукой – ей жарко. Под мышками нелепо дорогого пиджака начинают расплываться пятна пота. Нервничает. Это хорошо. Значит, еще не раз вернется. Глеб станет для нее царем и Богом. Она жить не сможет без предсказаний.

Вера снова откусила смачный кусок хрусткого яблока и, не поднимая глаз, ровным тоном сообщила:

– Через полтора часа она застукает мужа с любовницей в собственной постели и выставит его из дома.

Глеб наклонился к тонкой шее жены и снова поцеловал, затем закусил мочку ее уха и прошептал:

– Ты лучшая. Я кое-что купил сегодня на вечер.

Вера дернулась, словно от удара током, и тут же замерла, пытаясь сгладить неловкую ситуацию.

– Я отлучусь, – проинформировала она Глеба.

– Без проблем, – пожал плечами тот, – у меня все равно перерыв будет. По магазинам?

– Вроде того, – кивнула Вера, переворачивая страницу.

Когда за Глебом закрылась дверь, Вера положила книгу на стол и взяла чашку с обжигающим чаем. Сделала глоток. Поставила на место и зачерпнула янтарное варенье из банки – прозрачное, с легким горьковатым привкусом миндаля (она всегда варила абрикосовое варенье с косточками), облизала ложку и положила на блюдце.

Несколько секунд обозревала Глеба, вернувшегося к женщине и готовящегося сломать ей жизнь. Все-таки хорошо, что общение с клиентами муж взял на себя. Вера бы ни за что не смогла так мурлыкать и обхаживать нервных теток и мужиков. Она вообще плохо умела общаться с людьми.

Решив не становиться свидетелем очередной человеческой драмы, которые по нескольку раз в день разворачивались у них в офисе, Вера, потянувшись, вскочила со стула и направилась к двери. До встречи оставалось не так много времени, надо было еще заглянуть к Кате.

Глава 4