Симеон Полоцкий

Вирши

Белорусские просветители Петр Мстиславец, Сымон Будный, Симеон Полоцкий, Франциск Скорина, Василь Тяпинский.

Поэзия Симеона Полоцкого

Симеон Полоцкий жил и работал в эпоху, называемую «переходной». Действительно, XVII век стал своеобразным рубежом старой и новой европейской культуры, рубежом, в который вместилось великое обилие перемен в самых разных сферах человеческой жизни, сопровождаемых нескончаемой цепью военных катаклизмов и общественных потрясений. XVII век породил ошеломляющее многообразие артистических форм, жанров, стилей. Хотя во всем этом стилистическом многообразии кое-где просматривались и доминанты: например, в искусстве Франции главную роль уже выполнял классицизм, тогда как в Италии, Германии, Польше и на Украине приоритет в значительной мере принадлежал барокко. В культуре Белоруссии в это время очень сложно переплетались древние традиции и новые веяния. Так гуманистические идеи писателей XVI века (Н. Гусовского, Ф. Скорины, Я. Вислицкого и др.) могли облекаться в изысканные барочные формы (например, у М. Сарбевского и Ю. Доманевского) или получали преломление в свете этико-эстетических концепций определенных религиозных учений (православия, протестантизма), представители которых пытались так или иначе противостоять конфессиональной и культурной экспансии католицизма с его «передовым отрядом» — учеными-иезуитами. Для белорусов эта борьба за самобытность была нелегкой. Тем большее значение в этот период приобретают люди типа Симеона, чье творчество,— при всей его отзывчивости на многие «светские» мотивы современной писателю польской литературы, а также литературы схоластической, активно развиваемой иезуитами,— не вписывается в русло эпигонского «классического» барокко.

Можно без преувеличения сказать, что творчество Симеона Полоцкого было неординарным, выдающимся культурным явлением. Нравоучительные книги, стихи, написанные в разные годы, оказали заметное воздействие на белорусскую, русскую и отчасти украинскую литературу XVII — первой половины XVIII веков, они не остались незамеченными и южнославянскими писателями XVIII и XIX веков. Наибольшую известность получили поэтические сочинения Симеона Полоцкого. В Московском государстве знакомство с ними явилось особенно плодотворным, ибо, во-первых, создавало очевидные предпосылки для становления русского классицизма; во-вторых, порождало широкий интерес к книжной (литературной) поэзии и просветительской тематике; в-третьих, способствовало утверждению здесь силлабики в качестве ведущего принципа стихосложения почти на целое столетие.

* * *

Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович родился в начальных числах декабря 1629 г. По-видимому, местом его рождения был Полоцк, в сохранившихся «росписях дворов» которого фамилия Петровских называется рядом со Скоринами и Тяпинскими. Отсюда и полученное им позднее, уже в Москве, прозвище — Полоцкий. Впрочем, не исключено, что его закреплению писатель обязан своей принадлежностью к братии Полоцкого Богоявленского монастыря, куда он был принят 8 июня 1656 г. год новым иноческим именем Симеона.

Учитывая выдвигаемое Симеоном деление всего времени своего обучения на семилетние периоды, можно полагать, что, получив начальное образование, приблизительно к 1643 г. он становится студентом Киево-Могилянской коллегии. В то время еще был жив ее основатель— Петр Могила (ум. в 1645), предпринимавший активные усилия по распространению просвещения в восточнославянском православном мире. В коллегии учителями молодого полочанина были Сильвестр Коссов, Лазарь Баранович, Иннокентий Гизель, Иосиф Кононович-Горбацкий, другие видные киевские писатели и ученые. Около 1650 г. ему было присвоено звание «дидаскала». Подобно многим выпускникам «Киево-Могилянских Афин», желавшим пополнить свое образование, Симеон отправился в одну из католических академий. Точнее говоря, путь его лежал в Вильну — культурный центр Великого княжества Литовского, где особой славой и могуществом отличалась Виленская иезуитская академия. Сохранились собственноручные конспекты Симеона различных учебных курсов, прослушанных им здесь до конца лета 1653 г.[1], с указанием имен читавших их профессоров: «Disputationes theologicae»— «reverendi patris Casimiri Coialowicz», «Disputationes... Thomae Aquinatis» — «reverendi patris Załuski», «Theologia controversa» — «reverendi patris Ladislaw Rudziński»[2] и другие записи.