Вирт

И тут появились змеи, распутываясь из теней, из золотых теней. Все – фиолетовые и зеленые, придающие блеск этому миру. Ядовитый блеск. Они появлялись сотнями, но они были так переплетены друг с другом, что короткой человеческой жизни не хватило бы, чтобы их сосчитать.

Я попытался убежать. То есть мне кажется, что попытался.

Но что-то меня удержало; здесь ты должен вести себя безупречно.

Из мрака поднялся король Такшака. Его огромная голова была вся изуродована и в крови. Он, похоже, был сотворен из дыма, а не из плоти – змея из дыма.

ВЫ МНЕ ДЕЙСТВУЕТЕ НА НЕРВЫ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОКИНЬТЕ ЭТОТ МЕТАУРОВЕНЬ НЕМЕДЛЕННО.

Битл отразил первый натиск, размахнувшись своим плотницким молотком вниз по сложной кривой, мускулы у него на руках разбухли, будто чумные бубоны. Голова молодой змеи приняла удар и раскололась, так что травяной сок попал внутрь, влился в систему, и змея разлетелась на части, и тогда змеиный сок оказался везде, брызнул прямо на нас. Но это извержение смотрелось так здорово, что мы тут же присоединились к Битлу, опуская молотки на головы змей, увертываясь от ядовитых клыков, упиваясь соком, который изливался на нас, словно маринад дождя.

Первую линию змей мы вырубили, словно наши молоты были из плоти и крови, и все казалось таким простым – слишком простым для Желтого. Может быть, Желтые вовсе не так страшны, как их малюют. Или, может, я просто грезил, и ничего этого не было. Может, я снова улавливал Призрачный Зов, видел грязь сквозь стекло.

Неважно.

В тот вечер несколько змей снов погибли, вот все, что я вам скажу.

Разумеется, мы были на высоте и справились с заданием – мы сделали это как воины, как герои. Мы не достали Такшаку, Короля Змей, но припечатали молотками немало ублюдочных тварей. И мы вернули обратно серьги, и доставили их по адресу.

Битл был весь увешан змеиной кожей, слоями змеиной кожи – он содрал эту кожу своими собственными руками. И приколол к куртке змеиную голову – персональный сувенир победы.

– Это был охренительный театр, Дез! – воскликнул он. – Спасибо, что нашла его.

– Всегда пожалуйста, Би, – ответила моя сестра.

Мы все были измотаны; Брид быстро заснула на диване; я устроился в своем любимом кресле, Дездемона – на ковре у огня. Только Битл оставался на ногах; он расхаживал из угла в угол, как заджэмованная пантера, ищущая, кого бы слопать.

– Я себя чувствую, как выжатый лимон, – сказал он. – Пойдем, Бриджит. Пора в кровать.

Она поднялась, и они вышли из комнаты, и дверь с мягким стуком закрылась за ними.

Мы с Дездемоной остались в полном одиночестве, вдвоем против всего мира.

– Ну что, может быть, тоже в кровать? – спросил я, копируя Битла.

– Да, пожалуй, – сказала она.

Сердце у меня забилось чаще.

Словно она никуда не пропадала.

Мы набросились друг на друга под покрывалом, и в окно задувал теплый ветер, напоминавший Английский бальзам.

Как будто она никуда…

И уже после – когда мы лежали животом к спине, моя правая рука у нее на груди, левая обвивается вокруг ее шеи, моя правая нога расположилась поверх ее ног, моя левая искусно подогнулась под ее бедра, и ее дыхание в такт моему, как часы-близнецы, – какой-то мужчина вошел в нашу комнату.

Дездемона погрузилась в сон, я тоже задремал, но все-таки чувствовал его присутствие в темном пространстве – словно привкус, оставшийся во рту после давно завершенного пиршества.

– Молодой человек, – сказал призрак. – Вы меня очень разочаровали.

Я не стал открывать глаза; я зажмурился от страха.

– Вне всяких сомнений у вас есть оправдание, – сказала тьма.

– Дездемона… – позвал я тихонько. Или попытался позвать. Или подумал, что, наверное, надо было ее позвать. Или не позвал. Неважно. В любом случае, Дездемона дрыхла без задних ног.

– Откройте глаза, молодой человек, когда смотрите на меня.

Что-то заставило меня подчиниться, какая-то внешняя сила.

Мой отец стоял у кровати и смотрел на меня.

О, черт! Ох, м-м-м-м! О боже!

Я не мог пошевелиться. Почему я не мог пошевелиться?

Подожди, не психуй. Этого не может быть. Просто не может быть.

Это не мой отец. Просто какой-то пожилой мужчина.

Отец не стоял бы здесь просто так, наблюдая за своими детьми в постели. Он размозжил бы мне череп. И вовсе не из-за благопристойности. Нет. Из зависти; притом, что он несколько раз с ней спал, со своей собственной дочерью, со всеми этими язвительными замечаниями в ее адрес…

– Будь осторожен, – сказал мужчина.

Я узнал этот голос.

Приподнялся и сел на постели, с покрывалом, обернутым вокруг пояса. Дездемона зашевелилась рядом, но не проснулась.

– Кто ты?

– Будь осторожен. Очень, очень осторожен.

– Кот Игрун?

– Разумеется. Ты меня помнишь.

– Я никогда тебя раньше не видел.

– Ну почему же, мы встречались не далее как сегодня утром. Боюсь только, что на довольно паршивом мероприятии.

– Оставь меня в покое.

Теперь, когда я уже отходил от страха, в голове проступали картинки; я стою на балконе, гляжу внизу; этот человек стоит рядом со мной… Нет! Ничего этого не было! Сегодня утром я спал рядом с Дез, в этой самой постели.