Виртуальные войны. Фейки

• виртуальность предполагает определенную организацию поведения сегодня и завтра,

• виртуальность является мостиком между прошлым и будущим, как, например, памятники, это формула поведения,

• виртуальность привязана к возрасту — октябренок, в отличие от пионера и комсомольца, имел своего собственного Ленина. Как записано у нас в голове:

«Когда был Ленин маленькийС кудрявой головой,

Он тоже бегал в валенкахПо горке ледяной».

Однако это оказалось народным исправлением оригинала, который был совсем другим[1130][1131].

Наши мозги не справляются со всем, что происходит, мы стали видеть больше, но меньше понимать, мы подошли к какому-то пределу понимания. Как говорит о наших возможностях нейрофизиолог А.

Каплан: «Мозг был заточен под жизнь в пещере. Подготовлен ли он к современным дворцам и потокам информации? Вряд ли. Все же природа экономна, она затачивает животное под ту среду обитания, в которой оно существует. У человека, конечно, менялась среда, но суть ее варьировалась мало. Несмотря на разительные изменения, произошедшие с древности, механика среды в рутинном понимании осталась той же. Как изменилась деятельность конструкторов, делающих ракету вместо „Жигулей“? Разница, конечно, есть, но смысл работы один и тот же. Сейчас же среда принципиально изменилась: огромные автотрассы, бесконечные телефонные звонки, причем все это случилось всего за 15–35 лет. Как отшлифованный под пещеру мозг будет с этой средой справляться? Мультимедийность, огромные, неадекватные человеческим скорости поступления информации, новая ситуация с перемещениями по планете. Нет ли опасности, что мозг уже не может выдерживать такие нагрузки?»[1132].

Мы все время жили в эпоху боязни иностранного влияния. Даже если признавать справедливость этих страхов, следует обратить внимание на то, что сегодняшняя эпоха иная — она строится наоборот, на связности, и развитие будет заторможенным без нее, поскольку исчезает доступ к новым технологиям.

И из этого также вытекает и другое отношение к критике. Государство любит, чтобы его хвалили. А наличие связности разрешает иные точки зрения, которые могут быть достаточно критичными. Однако наличие нескольких точек зрения позволяет избегать ошибок, что хорошо уже в принципе. Государство не любит тех, кто его ругает, например, за плохие дороги. Оно начинает бороться с теми, кто пишет о разбитых дорогах, но совершенно равнодушно к тем, кто эти дороги должен приводить в порядок. Этот парадокс и помогает исправлять чужая критика.

2. Зачем захватывают информационное и виртуальное пространства, или спасут ли мир запреты и кордоны

Захват физического пространства понятен, на этом человечество выросло и сформировалось, поскольку войны за физическое пространство сопровождали его все время. Виртуальное пространство прошлого также было связано с физическим: захват земель сопровождался сменой религии населения. В этом плане христианство и ислам также воевали веками, хотя во многом это придуманный конструкт противопоставления западного и мусульманского миров. Как пишут исследователи: «Термин „мусульманский мир“ впервые появился в 1870-е. Исходно это европейские миссионеры или колониальные офицеры предпочитали его как отсылку ко всем тем между „желтой расой“ Восточной Азии и черной расой Африки. Они использовали его также для выражения своего страха против потенциального мусульманского восстания, мусульмане в империях были не более повстанчески настроены к своим империям, чем индуистские или буддистские субъекты»[1133].

США и СССР воевали в идеологическом поле, реализацией чего была холодная война, которую можно обозначить как войну виртуальную. Это была война за мозги, но не за тела. Это была война на расстоянии. Она была долгой. И по сути была войной за следующие поколения, которых мягко переводили на свою сторону.

Виртуальная война:

• за разум, а не за тело,

• на расстоянии,

• долгая война,

• война за следующее поколение,

• часто ведется мягкими методами, привлекая, а не принуждая.

Вся систематика пропагандистского воздействия получила в противостоянии холодной войны новое развитие. После этапа Первой и Второй мировых войн идеологическое пропагандистское воздействий было поддержано опытом рекламы и паблик рилейшнз.

Однако выиграно оно было не в сфере идеологии, а в сфере массовой культуры. СССР жестко контролировал идеологию и связанные с нею продукты (радио и телевидение, литературу и искусство, книги и журналы). Однако массовая культура и быт уже не могли так контролироваться, как в прошлые времена, и именно оттуда пошел виртуальный поток, размывавший идеологию и превращавший ее в ритуал.