Виртуальные войны. Фейки

Наиболее обсуждаемыми на тот момент фильмами были «Покаяние» Абуладзе и «Маленькая Вера» Пичула. Лидером советского проката 1989 года стала «Интердевочка» П. Тодоровского. «Покаяние» делалось скрытно в Грузии как республиканский фильм под покровительством Шеварднадзе, чтобы раньше времени его не «зарезали» в Москве.

Фильмы задают не факты, а правила, по которым живут события-факты в реальной жизни. Советский фильм не столько описывал жизнь, сколько управлял ею. Этот набор фильмов должен был положить начало новой постсоветской эре. С одной стороны, без Сталина, с другой — эры разрешенности того, что было запрещено, к сожалению, не самого лучшего.

По поводу Абуладзе у Ципко есть следующее мнение: «Команда Горбачева, за редкими исключениями, не сознавала, что на самом деле своей политикой гласности стимулирует контрреволюцию. Понимал это Георгий Лукич Смирнов, которого Горбачев в начале 1987 года отправил в почетную ссылку директором Института марксизма-ленинизма. Георгий Лукич был противником широкого показа фильма Абуладзе „Покаяние“. После просмотра этого фильма помощниками Горбачева здесь же, на шестом этаже второго подъезда, в самом конце 1986 года Смирнов сказал мне: „Александр Сергеевич, надо понимать, что мы играем в опасные игры: сегодня мы доводим до конца разоблачения преступлений Сталина, затем займемся разоблачением зверств „ленинской гвардии“, а потом люди спросят нас: „А зачем нам эта партия, которая пришла к власти на крови?““. Но тогда, в конце 1986-го — начале 1987-го, консерваторы не могли и даже не пытались остановить горбачевско-яковлевский порыв гласности, порыв снять все старые запреты, разрушить все „зоны, закрытые для критики“»[133]

.

Правда, была и такая фраза: «Уже с июля 1988 года Вадим Андреевич Медведев просил меня написать, как он говорил, „аналитический текст“ о тех сторонах учения Маркса о коммунизме, которые не оправдались на практике. В сентябре 1988 года такое же задание дает мне новый заведующий Международным отделом, секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев».

Как видим, складывается странная ситуация, когда Горбачев не знал своего следующего шага, но его чувствовали его коллеги. Однако принцип демократического централизма в КПСС всегда был, скорее, централистическим, чем демократическим.

А о фильме «Интердевочка» есть мнение культуролога О. Чепруновой: «Все началось, очевидно, с фильма „Интердевочка“. Я помню, что в научном сообществе был шок, когда проводился какой-то опрос в школах и довольно значительная часть старшеклассниц написали, что они хотят стать проститутками. Это, конечно, был результат того, что в Советском Союзе именно на дискурсивном уровне не было секса. Поэтому сразу, как секс появился, он занял такое огромное место в сознании. Возникло ощущение, что это какой-то принципиально новый, чудесный инструмент, с помощью которого можно наилучшим образом устроить жизнь» (цит. по[134]

).

И это говорит о том, что многие действия Горбачева-Яковлева имели не те последствия, которые широко провозглашались. Однотипно «великая» антиалкогольная кампания, дав в первые месяцы планируемые результаты, потом привела к двум последствиям: а) люди перешли на потребление суррогатов, б) началось наркотическое наступление на население. То есть вроде хорошая и красивая программа дала два негатива, с которыми бороться надо по сегодняшний день.

Горбачева все время ругали за отсутствие плана перестройки. Был он или не был, чьей рукой был написан, история умалчивает. Правда, тут Яковлев выступает на его защиту: «Интересно, как вы себе представляете „план перестройки“? Это что, перечень мероприятий, утвержденный политбюро, согласованный с министерствами и ведомствами, включая КГБ? Такого плана действительно не было, и быть не могло. Того, кто его предложил бы, тут же поставили бы к стенке.

Вообще говоря, ни одна революция, ни одна серьезная политическая реформа нигде и никогда не проходила по строго заданному плану. Всегда реформаторам приходится импровизировать по ходу дела. Но что касается идеологии перестройки, то это неправда, будто ее не было. Есть документальное свидетельство — моя записка Горбачеву, написанная в декабре 1985 года, то есть в самом начале перестройки. В ней все расписано: альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада. Михаил Сергеевич прочитал и сказал: рано. Мне кажется, он не думал, что с советским строем пора кончать, и удовлетворился бы ликвидацией наиболее очевидных несуразностей. Не знаю. Но факт, что, в конце концов, нам пришлось выполнить практически все, что было в той записке. Разумеется, не обошлось без глупостей, без виляний в сторону, нередко общество получало „сверху“ совершенно ложные сигналы. Это было неизбежно, потому что нам приходилось преодолевать жестокое сопротивление консервативной части партаппарата, а это не всегда удавалось с первой попытки.