Виртуальные войны. Фейки

И, конечно, раз речь зашла о связности, то не обошлось без мнения П. Ханны, известного футуролога связности. В своей статье «Эра инфраструктурных альянсов» П. Ханна делает интересное замечание: «Если США измеряют свою силу своими военными расходами, то Европа и Азия измеряют свою инфраструктурными расходами»[226]. То есть все они вкладывают в связность, к чему во многих своих работах и призывает Ханна[227]. Кстати, Ханна подчеркивает, что инфраструктурные альянсы не имеют идеологии. С этим можно и поспорить, но как тенденция такой вариант развития присутствует.

Элементы современного мира стали более зависимыми друг от друга. По этой причине и возникает множество разнообразных способов воздействия, которые отсутствовали во времена автаркий, когда страны могли существовать в полной независимости друг от друга. Но в то время сложно уже будет вернуться. И это говорит также о том, что время экономических и финансовых войн и санкций отнюдь не исчерпано.

Мир в принципе стал интереснее. Он дает гораздо больше возможностей для атаки, но и для защиты также. Любая сфера сегодня может стать опасной. И для каждой надо готовить соответствующих специалистов и по войне, и по обороне.

Глава четвертая

Внутренние информационно-виртуальные воздействия

1. Домашние войны во время мира: политика как цель внутреннего информационно-виртуального воздействия

Главной областью применения войны без войны все же являются внутренние информационные (или информационно-виртуальные, поскольку информация опирается на смыслы) интервенции как работа со своим собственным населением. Здесь нет никакого настоящего опасного врага. Просто наиболее часто так действуют те, кто имеет либо много власти, либо много денег. И они, как правило, готовы на все, чтобы сохранить либо то, либо другое, при этом всегда подают свое правление как безальтернативное.

Управление внутренним миром человека очень важно, поскольку внутренний мир задает его поведение в мире внешнем. Когда религия или идеология занимают позицию монополиста, конфликтует только меньшинство, которое недовольно таким положением, а большинство спокойно покоряется доминирующим ценностям.

Дж. Сури посвящает отдельную главу своей книги «Власть и протест» языку несогласия[228]. Он считает, что поскольку политика — это форма контролируемого конфликта, должен появиться язык несогласия (language of dissent), чтобы люди могли выражать свой гнев так, как они не могли делать этого раньше.

И это снова изменение модели мира, в которую не была вписана такая возможность. Когда она появляется в «прописях», можно ожидать ее появления в мире.

В мире есть только то, что есть в голове. Индивидуальный опыт слабо кодируется в опыт коллективный. Опыт протеста заблокирован, что хорошо описывает теория гегемонии А. Грамши. В соответствии с ней правящие классы с помощью интеллигенции транслируют образ справедливой страны во главе с доминирующим классом в головы бедных и обездоленных. В этом плане олигархи всегда правы и в случае Украины. Они легитимизированы существующей моделью мира, вложенной в массовое сознание.

Если общества заинтересованы в разнообразии, поскольку это порождает в результате и инновации, и свободу, то для государств это дополнительная работа, поскольку легче управлять единым, например, армией, а не университетом, где каждый старается иметь собственные законы. Как правило, государства и общества прошлого только тем и занимались, что активно «гасили» разнообразие. По этой причине люди часто бежали от государственного давления, как это произошло со староверами. Или японский премьер сегодня может говорить гражданам, что им следует смириться с тем, что для развития экономики им нужны в городах иностранцы, хоть они и «другие».

Государства, наоборот, в своих первичных формах максимально поддерживают единообразие, поскольку оно облегчает для них управление. Когда Украина «уничтожает» средний класс или отправляет его в эмиграцию, она создает облегченное для управления пространство зависимых от него бюджетников и пенсионеров. Однотипно растет единообразие в результате глобализации, с которым приходят не только товары, но и те же рекламные ролики и кампании в сфере паблик рилейшнз. Падает стоимость «мостика» от товара к покупателю, что ведет к росту прибыли.