Виртуальные встречи

— Честности, но это, видимо, утопия, — пожал плечами Полухин. — Впрочем, неважно. Я не собираюсь возбуждать против вас дело о краже телефона или о сокрытии улик. Пусть будет — аппарат вы нашли в состоянии аффекта и пользовались им, сами того не сознавая. Факт остается фактом — Илюшина к девятнадцати тридцати успела побывать в беседке, где убит Турищев. А в восемнадцать тридцать он был еще жив — это подтверждают жена, сын и даже телефонный разговор Турищева с приятелем. Илюшина уверяет, что нашла Турищева мертвым, но доказать этого не может. Только рыдает. Импульсивная особа, способная на самые непредсказуемые поступки.

— Если это Эстрелла, она влюблена в Турищева и не стала бы его убивать, — информировала Катя, привыкшая биться до конца.

— О, сколько покушений на известных личностей совершают экзальтированные влюбленные барышни — несть числа. У Турищева, по словам его жены, была маленькая слабость — юные поклонницы. Но ровно на один раз и с презервативом, так что жену это абсолютно не беспокоило. Зато самих поклонниц…

— Замолчите! — выкрикнула Таня. До того момента она молчала, словно ее и не было, поэтому слова прозвучали взрывом.

— Пп… простите, — заикаясь, выдавил Полухин. — Простите, Татьяна Владимировна… я не…

— Вы хотите честности — пожалуйста, — тихо произнесла Таня. — Сегодня утром я вас обманула. Я не только разговаривала в чате с Осведомленным, я поехала вчера к нему. Он предложил встретиться в девятнадцать десять на развилке дороги… я хорошо знаю Репино, я знала, где это. Осведомленный обещал отвести меня к Турищеву и показать такое, чего никто не ожидает. Но он не появился, и я пошла на дачу без него. Я знала, где дача. Я пролезла через дыру в заборе. Турищев сидел в беседке один. Он вспомнил меня… мы встречались при Аниной жизни и один раз после смерти. Он стал издеваться над Аниной памятью, я не удержалась, взяла камень и ударила его. Но я очень дотошный человек… в архиве иначе нельзя. Я все делаю тщательно. Поэтому сняла с Турищева галстук и на всякий случай задушила его. Потом сложила галстук и положила рядом. А потом ушла. Вот и все.

Катя вспомнила аккуратно свернутый галстук на скамье рядом с трупом. С экзальтированной Ирой это никак не вяжется, зато с архивной Таней… Черт возьми, разве можно ее в чем-нибудь винить? Она заступилась за сестру!

— Представьте себе, мы показывали вашу фотографию и на станции, и соседям Турищева, — сообщил Полухин. — Никто вас там не видел. Илюшину — пожалуйста, а вас — ни один.

— Я об этом позаботилась, — грустно объяснила Таня. — Оделась неприметно, никого ни о чем не спрашивала, спустилась с дальнего края платформы. И к даче подошла не с дороги, а с задов. А Ира не замышляла ничего плохого, поэтому не скрывалась.

— Я надеялся хотя бы на в а ш у честность, — скептически произнес Денис. — Вранья мне, Татьяна Владимировна, без вас хватает. Тем более — неуклюжего. От этого Илюшиной лучше не станет, вы уж мне поверьте. Вы мне когда с утра рассказывали — всех-то Осведомленный звал на дачу, а Эстреллу почему-то нет, — я сразу понял, что врете. Она призналась — да, и ее звал.

— Таня могла об этом не знать, — поспешно вмешалась Катя.

— Вы не были вчера на даче и никого не убивали, — продолжил Полухин. — Скажите лучше правду… обе скажите. Будет лучше для всех, включая Иру.

— Но я правда была вчера на даче! — горячо воскликнула Таня. — Я была там!

— Ну, конечно, — подтвердила Катя. — Денис Борисович, подумайте сами. Откуда ей знать подробности — сложенный галстук и все такое. Это надо видеть.

— От вас, разумеется.

Катя опешила от неожиданности.

— Но я не говорила!

Еще не хватало, чтобы тебе не верили даже в тот редкий момент, когда ты выкладываешь чистую правду…

— А… — обреченно махнул рукой милиционер. — Короче, решите не врать — приходите. А нет — обойдусь без вас. — И неожиданно добавил: — Дуры!

Катя решила, что ослышалась, уж очень это с ним не вязалось. Как бы там ни было, он ушел, а они с Таней остались. «Дуры!» — звенело в ушах у Кати. Грубо, зато справедливо. По крайней мере, в отношении одной.

— Умственно неполноценных, вроде меня, следует душить еще в колыбели, — самокритично предложила она, глянув в опрокинутое бледное лицо собеседницы. — Только не спрашивай, почему я не отключила Ирин мобильник. Не знаю. Потому что мозгов в голове нет.

— Он бы и так ее обнаружил, — отстраненно произнесла Таня. — Я выясняла, он очень добросовестный специалист. Я должна была заранее продумать, как соврать поправдоподобнее. А я растерялась. Самое смешное, я действительно была вчера на даче.

— Вот что, идем где-нибудь сядем. В кафе. Нам надо все обсудить.

Катя повлекла покорную Таню к выходу, но та неожиданно встрепенулась, бросившись к телефону у вахты.

— Валентина Григорьевна? Извините, меня сейчас вызвали в милицию. Я уйду часа на два, хорошо? Да, успею. Спасибо.

«Я бы в подобной ситуации даже не вспомнила, что надо отпроситься с работы, — подумала Катя. — Вот какие разные бывают люди».