Виртуальный муж

– Не дурочкой, просто тебе станет легче, – подал голос молчавший до этого Ренат. Он уже поел и теперь курил, пуская дым в сторону шумно работающей электрической вытяжки. – Но ты должна понимать, что завтра сюда привезут гроб, приедут люди, много людей, и все они захотят выразить тебе соболезнование. Ты обязательно должна быть дома, вместе с детьми.

– Люди захотят… захотят… – ее рот скривился в гримасе. – Да какое мне дело до того, что они чего-то хотят? Выразить соболезнование? Можно подумать… Да, безусловно, все, кто придет, будут скорбеть о Леве, но придут они главным образом для того, чтобы увидеть наш дом, посмотреть на меня, в каком я буду платье, в какой шляпе или косынке… А потом эти похороны будут долго обсуждаться среди Левиных друзей, знакомых и просто посторонних людей. Те, кто нас знает, обязательно вспомнят Лиду, заметят, что ее нет, будут задавать дурацкие вопросы, поинтересуются, где Андрей, его лучший друг… А Лиды, моей подружки, не будет… – и она снова залилась слезами.

– Ну, успокойся, – Ренат поднял ее со стула, прижал к себе, совершенно не смущаясь тем обстоятельством, что рядом сидит Юля, которая, казалось бы, не должна видеть его в момент проявления им нежности по отношению к Наташе, и погладил ее по голове. – Все выяснится, утрясется, это я тебе обещаю. Подружку твою подлечат, ее мужа – выпустят, пройдет время, и все забудется… Сейчас тебе надо лечь спать, завтра предстоит тяжелый день. Ты хочешь, чтобы Юля осталась? Тогда я скажу Ирине, чтобы она постелила ей…

– Нет-нет, – вдруг опомнилась Юля, – я сейчас поеду домой.

– Домой? Это куда же, в тот страшный дом? – Наташа замотала головой. Глаза ее, опухшие от слез, смотрели как-то затравленно, испуганно, словно это ей только что предложили переночевать в том доме, где чуть не застрелили ее подругу. – Нет, ты останешься здесь, у меня, ты же обещала… Мне очень хочется, чтобы ты была рядом со мной… вместо Лиды… Да и как тебе такое в голову могло прийти – возвращаться туда, где нас едва не убили?! Ты обещала, обещала! – в ее голосе послышались истеричные ноты.

И хотя Юля ей ничего подобного не обещала, но и спорить не стала, правда, когда она сказала, что поедет домой, то имела в виду, конечно, не крымовский загородный дом, а свою городскую квартиру.

– Хорошо, я останусь. Тем более что утром тебе придется нелегко… Но ты примешь те препараты, которые тебе дал Ренат, – да? – и все выдержишь… Тебе надо все выдержать, ради детей.

Она поймала себя на том, что разговаривает с ней, как с ребенком. Наташа все еще стояла, прижавшись к Ренату, а потом, словно опомнившись или смутившись, отпрянула от него, запахнула плотнее халат и вернулась за стол. Вздохнула. И Юля подумала тогда, что, не будь сейчас здесь посторонних, Ренат не дал бы ей лечь в постель одной. Он весь вечер промолчал, но это ничего не значило – от него исходили такие мощные волны любви и нежности к молодой вдове, что не заметить этого было просто невозможно. Любовники они или нет, этого никто не знал, кроме, быть может, Ирины, няни, но и она не станет рисковать своим местом, раскрывая интимные тайны своей так рано овдовевшей хозяйки.

И вдруг Земцова словно проснулась и даже замотала головой: какие еще любовники? Это Ренат, Ренат во всем виноват, это он не может сдержать своих чувств, а у Наташи нет сил сопротивляться такому натиску. Она любила и боготворила только мужа, это известно всем, да и Лева буквально на руках носил жену и жизни себе не представлял без нее и детей. А то, что испытывал к жене своего шефа этот неразговорчивый, себе на уме, татарин, – его личное дело. Это он любит ее, а не она – его. Но если он и дальше будет так же настойчив, то она, конечно же, выйдет за него замуж, станет его женой. Так будет удобно всем, всему их окружению, всем тем, кто вложил деньги в их бизнес. Зачем что-то менять? Ведь Ренат всегда был правой рукой Британа, его тенью. Он все знает, все умеет, и со смертью Левы при умелом раскладе ничего не изменится. И снова эта мысль: разве что в постели Наташи появится другой мужчина. Но тоже не чужой…

Если бы у Мустафина не было алиби, его первого заподозрили бы в убийстве Британа…

Ирина стала мыть посуду, а Юля с Наташей отправились в детскую – укладывать детей. Ренат ушел в кабинет Левы и крикнул оттуда, что будет спать на диване, чтобы Ира принесла ему туда подушку и одеяло.

– Знаешь, – сказала Наташа, когда они остались с Юлей в детской. Девочка уже посапывала в своей кроватке, а маленький Митя лежал в своей постели на боку с широко раскрытыми глазами и, казалось, думал о чем-то своем. – Знаешь, я ведь до сих пор жду, что вот сейчас послышатся звуки – звон ключей или звонок, – и придет Лева. У него была такая милая улыбка, что когда я смотрела на него, то ему все хотелось простить…

– Простить?