Виртуоз боевой стали

Он отвернулся и зашагал прочь. Боявшиеся дышать во время этой беседы дикари заторопились следом, повинуясь резкому взмаху его руки. Левой руки с шестью длинными когтистыми пальцами. А у подножия скалы остались валяться четыре кровоточащих обрубка — их было отчетливо видно в свете догорающего факела и безразличных к творящейся на земле бесовщине звезд.

Перед рассветом выпала обильная роса. Нор продрог, он несколько раз оскальзывался на мокрых камнях и весьма ощутимо ушиб колено. А еще он злился. Пожалуй, повстречайся им кто-либо из Огнеухих, адмиральскому деду ни за что не удалось бы удержать своего юного спутника от попытки искрошить наглое чудище в труху. Парень припомнил бы проклятой твари все — и недоростика, и отрубленные пальцы, которые пришлось собирать (эрц-капитан желал на всякий случай иметь при себе доказательства своего сговора с Огнеухим). Из-за какой-то погани с жареными ушами приходится брести враг знает куда в предрассветных потемках — зевая, трясясь от промозглой сырости, ушибаясь... Правый сапог промок, в нем отвратительно чавкает ледяная вода. Наверное, отстала подошва — только этого не хватало! Дикари, что ли, заплатят за погубленную обувку?!

Хоть то хорошо, что дорога, которой весьма уверенно вел парня ученый старец, оказалась куда проходимее вчерашней тропочки. Да и идти пришлось не очень-то долго. Когда на земле четко обозначились протянувшиеся с востока тени, адмиральский дед неожиданно остановился и завертел головой.

— Пожалуй, пришли, — протянул он раздумчиво. — Маленький, у тебя глаза цепче моих — глянь-ка, что это за пятно виднеется на откосе?

— Дыра какая-то, — мрачно ответил Нор, стуча зубами. Щеголеватый старец бодро потер ладони:

— Вот над этой дырой мы с тобой и засядем...

Предутренняя серость скрадывала расстояние, откос был вовсе не таким пологим да гладким, как померещилось снизу, так что за время подъема Нор успел сперва согреться, а потом взмокнуть. Дыра, кстати, тоже оказалась не дырой, а дырищей. В нескольких шагах от этого входа в черное нутро гор эрц-капитан остановился, тяжко дыша и шаря вздрагивающей ладонью по левой стороне груди. Нор мялся рядом, дожидаясь дальнейших приказов. Парень был хмур и подчеркнуто молчалив: ночью, сразу после ухода Огнеухого, он пристал к адмиральскому деду с расспросами, но тот весьма нелюбезно попросил отвязаться. Наверное, хозяин все-таки заметил его обиду, а может, именно теперешний миг счел наиболее удобным для объяснений. Так или иначе, но он вдруг заговорил:

— Это лаз в большую пещеру — помнишь, я рассказывал, что поблизости есть такая? Вот, значит, пришли. Отдохну маленько, и мы еще выше взберемся. А то как выскочит оттуда подземная нечисть — досадно получится. Нам сейчас подобное ни к чему.

Нор осторожно приблизился к пещерному устью. Из черноты тянуло затхлым теплом, какими-то незнакомыми и малоприятными запахами... Странно, откуда бы там взяться теплу? Тесное эрц-капитаново логово давеча показалось сырым и холодным, а тут... Снова бесовщина какая-то!.. Парень попытался вообразить, какая бесовщина может прятаться в огромном сплетении подземных ходов, и вдруг заметил возле своих ног четыре глубокие выбоины... Нет, пожалуй, не выбоины — царапины. Не от когтей ли? Похожий след оставляет на мягкой земле поскользнувшаяся собака, но размеры, размеры! А ведь адмиральский дед прав: ежели нечисть, вот эдак исцарапавшая камень, решит сейчас выскочить из пещеры, то получится более чем досадно... Он, кажется, хотел забраться выше — так не пора ли?

Выше и левее входа в подземные дебри обнаружилось удобное для засады местечко; наверное, когда-то обвалилась отсюда каменная глыба, оставив после себя незаметное снизу углубление. Довольный эрц-капитан некоторое время усаживался на дне найденного убежища, раскладывая аркебузу и железные шары так, чтоб были под рукой, но не мешали отдыху. Потом он обернулся к Нору:

— Ладно уж, спрашивай, коли неймется. Парень чуть помедлил ради сохранения достоинства, после чего (и с той же целью) осуждающе покачал головой:

— Почтеннейший господин совершенно зря говорит так громко. В засаде не годится шуметь: спугнем.

— Кого?! — Старец изумленно округлил глаза.

— Ну этого... Панцирный ужас — так его Огнеухий называл?

Адмиральский дед внезапно захохотал, да так, что аж скалы вздрогнули.

— Спугнешь его!.. — с трудом выговорил он, икая от смеха. — Сия зверушка сама кого хочешь... Одним видом... До судорог...

Нор поджал губы и мрачно засопел, сочтя поведение щеголеватого старика издевательским, но тот наконец посерьезнел и заговорил спокойно:

— Панцирным страхом дикари называют огромного зверя, покрытого непроницаемой даже для пуль чешуей, который иногда приходит из Прорвы. Насколько можно уяснить из твоих рассказов, запрорвные кличут его каменным стервятником.

— Так чего ж вы сразу-то?! — Нор в досаде трескуче хлопнул себя ладонями по коленям. — Чего ж мы пугательный гриб не прихватили?!

— А нам сию животину пугать не надобно. Нам с тобою надобно ее насмерть прикончить, — любезно пояснил старый франт.