Виртуоз боевой стали

– В тумане идти нельзя, – сорванно шептала она, не сбавляя шага. – Долго не выдержим, очень плохо станет. И туман почти что прямой, а ущелье загибается вправо; а вон там вовсе кривулиной завилось. Дороги видеть не будем, забредем, возвращаться придется… Мы лучше сделаем: перед самым рассветом уйдем на другой край Мира. Переждем там до темноты – и обратно…

– Зачем ждать? Опасно же! Давай прямо сейчас, – просил Леф, но девчонка только отмахивалась:

– Завтра тоже будет опасно. Чем больше пройдем сейчас, тем меньше останется на завтра, понял? И молчи, слушайся, раз сам напросился!

Леф перестал спорить.

Зря перестал.

Теперь-то уж ясно, что они не успеют ни заимку миновать, ни тем более до кривулины этой добраться, где ущелье вовсе разошлось с Последней Межой.

Парень нервничал, поглядывал то на небо, то на идущую впереди Ларду, грыз губы, шептал нехорошее. Трава под ногами постепенно сменилась мелким щебнем, откос стал заметно круче, и вниз по нему запрыгали стронутые шагами резвые, трескучие камешки. Пришлось убавить прыти, но все равно Лефу казалось, что чем осторожнее он ступает, тем больше от него шума. Именно от него – Ларда будто бы вовсе не касалась ногами земли. Охотница…

Парень совершенно уверился, будто пустое девчонкино упрямство вышло им поперек: небось, и увидели их уже, и услышали все, кроме разве что напрочь глухих. Да и глухим наверняка успели все растолковать на пальцах – это, конечно, ежели среди здешних послушников есть глухие. Ну почему же Ларда не понимает, до чего глупо рискует она ради нескольких десятков шагов, которые не поздно будет пройти и завтра?! Нет уж, хватит. Пора ломать дурацкую затею – хоть силой, хоть как!

Леф ускорил шаги, вытянул руку, норовя изловить Торкову дочь за плечо, но в тот же самый миг из-за ограды послушнической обители донесся остервенелый песий лай. Ларда замерла, потом крутанулась на месте, обернула к парню бледное, хорошо уже различимое в истаявших сумерках лицо. Наверное, девчонка хотела сказать, что приметили их ночные послушнические сторожа (без нее не ясно!) и надо скорее бежать в туман (эх, вот бы ей несколькими мгновениями раньше сделаться такой благоразумной!).

Но она не успела выговорить ни слова. От резкого движения щебень хлынул из-под ее ног гремучим ручьем, Ларда изогнулась, судорожно хватаясь за воздух… Леф попытался поймать, помочь – не успел. Лардины пальцы больно чиркнули его по запястью, и девчонка покатилась вниз, почти невидимая в потоке стронувшейся осыпи.

Парень бросился следом. Зыбкое каменное крошево не давало опоры; Леф несколько раз падал, съезжал на спине, обдирая локти и прочее, но боль не чувствовалась – теперь было не до нее. И не до себя. Он ни на миг не потерял из вида Ларду; он видел, как девушка барахтается там, внизу, пытается встать и ничего у нее не выходит. А еще он видел болезненную гримасу на замаранном бурой пылью лице и неестественно вывернутую девичью ногу. Мгла Бездонная, вот только этого не хватало!

Подбежав к стонущей девушке, Леф с ходу попытался взвалить ее на плечо. Не вышло. Ларда отчаянно вскрикнула, обмякла, выскользнула из Лефовых объятий. Покрывало она потеряла, кувыркаясь по склону, и теперь, глядя на испятнавшие ее тело бесчисленные ссадины да кровоподтеки, парень взвыл от жалости и досады. Ну что теперь делать, что?! Как ни обхвати, она от боли света невзвидит, а сама идти не сможет: нога…

Стиснув зубы, Леф вновь принялся поднимать стонущую девчонку. Ларда, всхлипывая, бормотала, чтоб он ее бросил и спасался один, потому что с нею вверх по осыпи влезть никак невозможно. Она даже вырываться попробовала, но парень все-таки взгромоздил ее себе на плечо. Леф вовсе не собирался лезть по крутизне; он надеялся укрыться в Бездонной, хоть и понимал, что эта надежда хворенькая.

Выпрямившись не без труда, парень мельком покосился на вершину заимочной ограды. Там толпились, кто-то раскручивал над головой пращу (дурень горшкоголовый, далеко же!), и послушнические вопли почти перекрыли сорванный хриплый лай ночных сторожей. А потом… Леф уже успел пробежать несколько шагов, когда что-то коротко провыло возле его щеки, и от близкого валуна отскочило, кувыркнувшись в воздухе, очень короткое тонкое копье с железно отблескивающим наконечником. Парень даже не сразу испугался. Он только огляделся, выискивая подкравшегося забавника, который вздумал пугать Витязя детскими безделками. Но поблизости никого не было видно, а возле Лефовых ног ударилось еще одно крохотное копье, причем с такой силой, что у парня мгновенно взмокла спина. Он и представить себе не мог, каким образом можно вот этак швырнуть столь легкую вещь – во всяком случае, не обычными человеческими руками. А чем? И откуда? Ведь не может же быть, чтобы диковинные копья долетали аж от заимки! Или может такое быть?