Вирус

Но, несмотря на все усилия, вызвать агрессию не получалось. Собака жалась в угол, скулила, поджимала хвост, вообщем делала все, чтобы вновь вызвать у меня к себе жалость. Встречая ранее упоминание о таких случаях, когда люди кого-либо жалели, а потом оказывались ограбленными, обманутыми или даже убитыми, я никак не мог понять, как можно было быть таким наивным. Сейчас же, оказавшись в схожей ситуации, я на себе почувствовал, как оказывается людям с обычным воспитанием тяжело поверить в такой «обман».

— Ты конечно не виновата, и кидаешься на детей не со зла, только ты все равно опасна для общества! — найдя компромис с собственной совестью, я потащил овчарку за собой, прочь со двора.

Выход был прост и гениален. Я одновременно и решал проблему собаки, и ставил эксперимент, «закрывая» один из своих домыслов по поводу собственных способностей. Дойти до аптеки, привязать собаку подальше от входа, но так, чтоб я её видел через витрину, зайти внутрь, купить пять одноразовых шприцов с иглами. Скорее радеющая за объем проданных в течение своей смены товаров, нежели из-за заботы обо мне, женщина-провизор предложила взять еще и спиртовых салфеток в виде небольших конвертиков, как раз для инъекций.

— Спасибо, — поблагодарил я её, оплатив покупки и покидая аптеку.

Овчарка обнаружилась на том же месте, сидела и смотрела на меня с грустной мордой. Отогнав от себя «жалостливые» мысли, я вновь направился в тот же двор. За время, пока я пинал собаку, там никто не появился, а так же не высунулся из окна, благо ощущение чужого внимания позволяло это доподлинно знать. Привязав поводок к торчащему из стены крюку для водосточной трубы, самой трубы, вернее её нижней секции, на месте не было, я закатал рукав. Протерев запястье спиртовой салфеткой и, перехватив поудобнее шприц, воткнул его себе в вену.

— Да уж, — чуть скривился я, не из-за испытанного неприятного ощущения, а из-за того, что как и говорил мордатый, внутренние органы несмотря на iota-мутации, остались прежними.

Игла легко пробила и кожу и вену, по ощущениям, она ткнулась в кость, я слишком разнервничался, так как никогда не колол себе руку и вогнал иглу слишком глубоко. Постаравшись вытащить иглу так, чтобы её кончик остановился в вене, я кое-как справился, сумев набрать пять миллилитров в шприц. Сделать укол в заднюю ногу собаки и вдавить шприц, получилось с первого раза. Проигнорировав скулёж собаки, я пошевелил пальцами, отмечая, как боль становится все меньше и меньше, пока совсем не пропала. Ком, вставший в горле, я игнорировал, достав вместо этого телефон и включив секундомер.

Ощущение комка в горле пропало спустя двадцать минут, к концу срока я уже думал, что ошибся. Однако, теория оказалась верной, с течением времени моя кровь растворялась в теле «донора» и связь sigma-мутации исчезала. После этого я провел ещё три эксперимента, с каждым разом вкалывая собаке на один миллилитр меньше своей крови, чем до этого и засекал время. Получалось, что в среднем один кубик дает мне пять минут времени. Первый раз, я решил не учитывать, там видимо вмешалась погрешность из-за процесса заживления сломанных пальцев.

— Прощай бобик, — вколов последний, пятый шприц, с одним кубиком крови, я начал делать глубокие вдохи через ощущение стоящего в горле комка.

— Вот он! — раздалось откуда-то из подворотни старческий голос: — сначала собаку ногами пинал, потом стал шприцами колоться, наркоман!

Обострившиеся чувства подсказали, что к моему укрытию идут трое, двое мужчин и шаркающая ногами бабка. Простейший анализ ситуации подсказал, что бабка или Чистая, или так и не смогла заболеть. Видимо окна её квартиры выходили в «облюбованный» мной тупик, так что та все, что здесь происходило, видела. Двое мужчин, судя по уверенным и тяжелым шагам, были полицейскими, учитывая директиву президента стрелять, а потом разбираться, у меня было не так уж и много вариантов. Моя кровь находилась сейчас в теле собаки, из-за этого мои раны начнут сразу-же заживать, что станет своеобразным сигналом для служителей правопорядка о моем неподчинении Власти.

Брошенный вверх взгляд, а так же чувство приближающихся неприятностей, позволило разработать за какие-то доли секунды маршрут отступления. Я уже знал, что могу подпрыгнуть на высоту трех метров, исходя из этого, наметил балконы, перепрыгивая между которыми, окажусь за углом дома через тридцать секунд, а оббежать дом полицейские смогут минуты за три быстрого бега.

— А ну стой! — раздался запоздалый крик, после которого прозвучал одиночный выстрел.