Вирус «Reamde»

Это был не натянутый стальной канат в тренировочном лагере. Жгут состоял из двух десятков разноцветных проводов: электрических, телефонных, модемных и неизвестно каких. Соколов не мог захватить ладонью весь пук и каждый раз вынужден был клинком вонзать ее в середину жгута, цепляясь за что получится. Первые несколько раз вышло удачно, а теперь он промахнулся и повис на синей витой паре, обвивающей остальные провода, и она под его весом стремительно ушла вниз. Он крепко сжал ее другой рукой, подтянулся, перехватил руки и полез вверх, но синий провод просто выдергивался еще дальше. До основного жгута было с полметра, однако Соколов не мог до него дотянуться. Наконец синий провод перестал скользить – вся слабина выбралась. Соколов, качнувшись, закинул ноги наверх и обхватил ими жгут. Автомат и гидратор болтались внизу. Мгновение он помедлил, переводя дыхание, затем пополз дальше. Так получалось гораздо медленнее, чем на руках, и он чувствовал себя инвалидом-гражданским, однако ноги отпустить не решался. Впрочем, автоматчиков в окне можно было не опасаться: квартира пылала. Вспыхнули канистры с растворителями, и из окна валил едкий дым.

* * *

Юйся не ожидала, что слесарь будет так долго возиться с зажиганием. В их фуцзяньской семейной гостинице была тонна DVD с американскими фильмами, которые в Сямыне продавались почти даром. Из них Юйся знала, что надо хорошенько двинуть по рулевой колонке, чтобы из нее выпали провода, и соединить их напрямую, а слесарь затеял какую-то сложную операцию, связанную со вскрытием самого замка. Перестрелка наверху явно действовала ему на нервы, что отнюдь не ускоряло работу.

Юйсе, конечно, тоже было сильно не по себе. Она приковала беднягу к рулю под влиянием момента. Тогда прозвучало лишь несколько выстрелов, и она думала, что на этом все и закончится, да и слесарь заведет машину в одну минуту. То есть, на ее взгляд, он перетрусил на пустом месте и хотел улизнуть, бросив ее, а также Зулу, Чонгора и Питера, о которых ничего не ведал. Однако перестрелка вылилась в полномасштабную войну и на крышу автобуса то и дело сыпались осколки. Всякий раз слесарь вздрагивал и, кажется, забывал, что намеревался сделать с замком. По ощущениям это тянулось уже примерно год, и Юйся сидела как на иголках. Ей было одновременно страшно из-за того, что происходит, и стыдно за то, как она поступила со слесарем. Ничто не мешало выскочить из машины и убежать, но каждый раз, как она собиралась открыть дверцу, что-нибудь большое падало на микроавтобус, напоминая, что стальная крыша над головой – дело полезное. И вообще, лучше бы отсюда уехать, а не бросать машину.

Она настолько ушла в эти мысли, что вздрогнула, когда мотор заработал. На приборной панели зажглись огни, стрелка тахометра скакнула вверх.

Слесарь ругнулся, бросил инструмент, которым вскрывал замок, и атаковал наручник чем-то другим. Это заняло всего несколько секунд, а еще через долю секунды слесарь выскочил из машины, оставив болтающийся наручник на руле и половину инструментов – на полу. Дверь он закрыть не потрудился.

Юйся захлопнула дверь, потом вновь уселась на водительское место и включила передачу.

Тут она покосилась на пятиэтажку. А как же Зула и двое ее ребят-хакеров? Хороший и плохой?

* * *

Чонгор возился со своим наручником куда дольше Питера. Зула заметила, что он от напряжения высунул язык, и решила не отвлекать его, а просто стоять молча.

На лестнице раздавались какие-то звуки, с каждой минутой становившиеся все громче. Это был человеческий голос: он повторял одну и ту же фразу, как будто актер отрабатывает трудное место диалога. Сперва Зула различала только самые громкие гласные, но по мере того как человек спускался, звуки начали складываться в слова.

Он говорил: «Ах ты, ГРЕБАНАЯ сучка! Ах ты, ГРЕБАНАЯ сучка! Ах ты, ГРЕБАНАЯ сучка!..»

Это был Иванов, и говорил он скорее удивленно, чем злобно, как будто Зулин гребаный сучизм превзошел все известные прецеденты в истории, так что Иванов не верит свидетельству собственных чувств. Удивление его нарастало, и на слове ГРЕБАНАЯ голос дрожал фальцетом.

И тут речитатив прервался возгласом: «ТЫ!» Иванов был всего в двух, может быть, трех пролетах от них. Звук его шагов стих.

Видимо, он говорил с Питером, но Зула не слышала, чтобы Питер отвечал.

– Совсем один? – спросил Иванов. Ему потребовалось настоятельно повторить вопрос. Наконец Зула различила слабый голос Питера, что-то вроде всхлипа. – А где же твоя очаровательная подружка?

Дальнейший разговор (если это можно назвать разговором) состоял исключительно из реплик Иванова.

– Ах, отважный Питер пошел разведать опасность? А Зула внизу, готова за ним последовать? Может быть, нам спуститься и побеседовать с Зулой? Нет? Почему нет? Может, это ложь? Да? Ложь? Зула внизу по другой причине? Может быть, она ПРИКОВАНА К ТРУБЕ? Потому что ХРАБРЫЙ КАВАЛЕР ее бросил? БЕЗЗАЩИТНУЮ? А сам ХРАБРЫЙ КАВАЛЕР сбежал КАК ВОНЮЧАЯ КРЫСА?