Вирус «Reamde»

Питер и Зула выехали из Сиэтла в пятницу, как только Зула освободилась на работе, и проползли в потоке машин через перевал Сноколми, где большинство свернуло на курорты с традиционными подъемниками. Чувствуя себя с каждой минутой все более крутыми, докатили до Спокана и взяли курс на Металайн-Фоллз – крохотный погранпункт на горном перевале, по случайности лежащем точно на сорок девятой параллели. Границу они пересекли в одиннадцать ночи, доехали до Элфинстона и по плохо размеченному ухабистому серпантину начали взбираться к шлоссу. Сами они не видели в своем плане ничего безумного, что лишний раз напомнило Ричарду о его возрасте. Все часы, пока Зула и Питер были в пути, он не отходил от компьютера: прикидывал, по какой опасной дороге они едут в эту минуту, – как будто Зула – часть его тела, пустившаяся в автономное плавание и требовавшая постоянного пригляда. Видимо, так чувствуют себя родители. Смешно сказать, но его преследовала мысль о семейной встрече. Если Зула и Питер разобьются по пути в шлосс, то в истории, которую станут пересказывать в следующие годы, укладывая ее как кирпич в здание семейных преданий, главным фигурантом будет Ричард: как он узнал об аварии, какие действия предпринял, как хладнокровно сообразил, что делать, как обрадовалась Зула, когда он разыскал их в больнице. Мораль известна заранее: семья заботится о своих даже – нет, особенно – в критических ситуациях и состоит из хороших, умных, толковых людей. Возможно, ему придется ехать по скользкой дороге в сплошном тумане. Он уже готов был натянуть поверх пижамы лыжный комбинезон и отравляться на поиски, но тут – точно в обещанное время – Питер подкатил к шлоссу в отвратительно модной коробочке на колесах. С этого момента они перестали быть для Ричарда чокнутыми подростками и превратились в сверхлюдей, вооруженных GPS-навигаторами и гуглокартами.

Теперь они собирались повторить свой подвиг. Не желая терять и часа сноубординга, Питер весь понедельник провел на склоне, а ехать планировал ночью. Когда он плюхнулся рядом с Зулой и тут же уткнулся в телефон, Ричард решил не обижаться: ну надо человеку глянуть прогноз погоды и ситуацию на дороге. И тут Питер начал набирать эсэмэски.

Он висел на Зуле как клещ. Ричард всячески уговаривал себя, что Зула – умная девочка и наверняка у Питера есть какие-то хорошие качества, просто из-за его некоммуникабельности их не видно.

Зула смотрела на Ричарда через большие очки, ожидая услышать что-нибудь поинформативнее шутки про Версальский мир. Ричард с улыбкой вытянулся в массивном кожаном кресле. Таверна располагала к рассказыванию историй, особенно историй про Т’Эрру. Ричарду так понравился пиршественный чертог гнурров, спроектированный одним из ретроархитекторов Т’Эрры, что он пригласил того создать реальную копию в шлоссе. Архитектор был совсем еще мальчик и нигде, кроме как в виртуальном мире, не строил. Он закончил учебу как раз к обвалу рынка недвижимости, не сумел найти работу в реальной Вселенной и устроился в творческий отдел Корпорации-9592, где вынужден был забыть все, что знал про Колхаса и Гэри, и углубиться в тонкости средневековой фахверковой архитектуры, какой она могла сложиться у вымышленного гномоподобного народа. Парень страшно обрадовался возможности построить что-нибудь настоящее, но необходимость иметь дело с реальными подрядчиками, сметами и разрешениями убедила его, что строить в придуманных местах куда лучше.

– Я видела кое-какие пережитки, когда разбирала старые программы Плутона, – сказала Зула. – Г’нурры. – Она произнесла слово по буквам.

– Итак, хронологически первым пригласили дона Дональда, но у него не было особого времени на проект.

– Насколько я поняла, дело ограничилось обсуждениями на высшем уровне, – вставила Зула.

– Да. И к этим обсуждениям мне приходилось готовиться как к экзаменам: штудировать Джозефа Кемпбелла и Юнга.

– Почему Юнга?

– Архетипы. У нас было большое обсуждение касательно рас в «Т’Эрре». По ряду причин мы не могли взять просто эльфов и гномов, как у всех остальных.

– По творческим соображениям? Или из-за авторских прав?

– Больше из-за прав, но из творческих соображений тоже было заманчиво начать с чистого листа: создать совершенно новую, оригинальную палитру рас без всякой связи с Толкином и европейской мифологией.

– Программисты-китайцы… – начала Зула.

– Сейчас я тебя удивлю. Политкорректные университетские леваки. Как по-твоему, что они заявили?

– Эльфы и гномы – фи! Как можно быть такими европоцентристами? – сказала Зула.

– Да. Хотя на самом деле для китайца куда оскорбительней допущение, будто ему слабо́ разобраться в эльфах и гномах.

– Ясно.

– Но дон Дональд объяснил, что эльфы и гномы не просто произвольные расы, которые легко можно заменить выдуманными, а настоящие архетипы, насчитывающие…

– Сколько?

– По его мнению, деление эльфы – гномы восходит к тем временам, когда в Европе кроманьонцы соседствовали с неандертальцами.

– Интересно! То есть это произошло десятки тысяч лет назад.

– Да. Возможно, еще до возникновения языка.