Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]

— Вот как? Не перестаю удивляться! Почти все эти названия существуют в земной мифологии. Гинунгагап — словечко из скандинавской, означает — первичный хаос, мировая бездна. А?! «Связь Миров Веера теснее, чем вы думали. Имя есть действительно вибрация Космоса и передается оно эйдосом во все уголки Шаданакара быстрее, чем другая информация».

— Пусть будет Гинунгагап, хотя словечко — не из самых звучных и красивых. Так вот, хорошо, что мы подошли к обиталищу Люцифера с другой стороны, со стороны «кладбища». Отсюда он нас не ждет. Кстати, как бы выяснить поточнее, что это такое? «По моим ощущениям — это провал в Большую Вселенную, выход в другие Вееры Миров и более сложные вселенные, входящие в состав Большой. Вряд ли Суфэтх преодолим… для нас, во всяком случае».

— Посмотрим. Покарауль, пока я буду насыщаться и листать эйдос.

Никита легко вошел в медитативный транс, достиг нужной паранорм-концентраций, «огляделся» в астрале, применяя транслокацию, выискивая скрытые ловушки демономагов, заблокировал два информационных «капкана» и подсоединился к эйдосу, всеобщему полю информации Веера на уровне гипер. Спустя несколько мгновений его астральное тело вышло в мире Уэ-Уэтеотля, отыскало мага и вошло с ним в контакт.

Длился контакт всего несколько миллисекунд, но за это время Никита выяснил все, что хотел, и отключил канал связи. Вернувшись в себя, он автоматически «поел» — насытился энергией астрала — и перешел в состояние Личности. Дадхикраван стоял напротив и «смотрел» на него вопросительно. Излучаемую им мысль-эмоцию можно было перевести как: «Ну, что у нас плохого?»

— Долог был во мраке ночи Наш неверный трудный путь, — пробормотал Никита. — Хороших вестей немного, больше недобрых. У Люцифера оказалось больше сторонников, чем представлялось. Демоническая пропаганда, управляемая игвами и хаббардианцами из лагеря Великих, — а велась она без малого тысячу лет, со времени Битвы, — сработала.

Огненный псевдочеловек все еще смотрел с сомнением, и Сухов пояснил мрачно:

— Идеи Люцифера, как оказалось, воспринимаемы многими существами, чья эволюция базируется на агрессии, лжи, эгоизме, ненависти и предательстве. Игвами, например. — Никита помолчал. — Людьми. И не только на Земле. «Я не понял, о какой пропаганде речь».

— Об очень простой и эффективной. Всем жителям Веера внушалась примитивная формула: Люцифер — смелый воин, противостоящий всему миру! Один против всех, против толпы, так сказать.

Самое интересное, что это действительно так! Откуда ни кинь взгляд — со стороны Добра или Зла — это правда. И каждый оценивает ее по-своему, в том числе и черные люди с жаждой убийства во взоре. А убийц всегда, хватало во все времена. «Я не человек, мне трудно понять вашу психологию».

— Не в этом суть. — Никита встряхнулся. — Если мы не успеем, нагрянет новая Битва, которая уничтожит половину творческого потенциала Шаданакара. А дополнит разрушение Веера фазовый переход хронов, затронутых Хаосом.

Дадхикраван заметно погрустнел. «Я тоже чувствую опасную вибрацию Веера. Многие хроны в мертвых зонах уже схлопнулись, а окраинные стали перемешиваться друг с другом из-за ослабления потенциального хронобарьера.

А причина — мой переход в состояние Личности».

Казнить за это надо меня, что уговорил… да Люцифера, который не предусмотрел иного механизма сдерживания Веера от спонтанного схлопывания. Веер мы сохраним, но прежде надо создать сумму состояний Единого Принципа-регулятора, то есть объединить Семерых. А их у нас пока пять… если твой Велиал еще согласится. «Он согласится. Как дела у вашего приятеля? Он что-нибудь успел сделать для Ксении?»

Никита невольно подивился тому, что бывшему темпоралу, полусуществу-полумашине, сфера чувств которого практически не содержала человеческих движений души, достало такта и тепла задать такой вопрос. Нахлынула тоска и желание убежать, спрятаться от всех, чтобы не думать ни о чем, ничего не делать, не беспокоиться о судьбах мира и о собственной судьбе… «Тогда уж лучше умереть!» — пришла трезвая мысль, и душа перестала колебаться. Ксения ждала его, внедренная в тысячи женщин множества миров Веера, и отступиться от задачи вернуть ее первозданность, значило предать: ее, себя, жизнь, любовь…

— Кое-что им удалось сделать, — сказал наконец Никита, — Ксения уже узнает Такэду, но почти ничего не помнит. Проблема ее полного восстановления далека от завершения. Если б я был дальновиднее, я не стал бы уничтожать Гиибель. Может быть, она смогла бы вернуть Ксении то, что отняла. «Едва ли. Великих игв невозможно уговорить, они не считаются ни с кем, кроме себя, это существа колоссального индивидуализма, абсолюта собственных желаний. Поэтому они и сдружились с Люцифером, суть которого. Великий Беспредел эгоцентризма.

Но вы почему-то колеблетесь, Посланник. Что-то смущает вас, какой-то нюанс, которого я не понимаю».