ВИС УДАЛЯЕТСЯ С ГНЕВОМ И ЗАКРЫВАЕТ ВОРОТА ПЕРЕД РАМИНОМ
Так говорила Вис, и так случилось,Что каменное сердце не смягчилось.Привратникам и сторожам онаСказала, отвернувшись от окна:«Всю ночь да будет бдительна охрана.Остерегайтесь грозного бурана.Весь мир сейчас попал в беду, гудяГуденьем ветра, снега и дождя.Как будто всадников мы слышим топотИль моря взбаламученного ропот.Дрожит земля, дрожит небесный кровОт шумных волн и бешеных ветров.Все корабли ломает время в море,И Страшный суд как бы наступит вскоре.Грохочет буря, гибелью дыша,Уста трепещут, в ужасе душа.»Когда Рамин расслышал в шуме вьюгиСердцегубительный приказ подруги, —Мол, бдительными будьте, сторожа,Хозяйке службой верною служа, —Из сердца вырвал он мечту о встрече,А снежный вихрь унес ее далече.Он замерзал, завеянный пургой,Не мог рукою двигать и ногой.Покинутый любимой, полон боли,Гнедого повернул он поневоле.Вздымался он горой средь снежных троп,А горе в нем вздымалось, как сугроб.Он говорил: «О сердце, не робей,Что выросло число твоих скорбей!Случается в любви такое дело,Когда страдают и душа и тело.Но это бедствие переживиИ откажись навеки от любви.Свободным станешь ты, а свет свободыРазвеет все неправды и невзгоды.Но только после не влюбляйся вновь, —И вновь тебя не огорчит любовь.Я все утратил, жалкий и гонимый,К чему ж на всех углах взывать к любимой?Увы, я в горе с ног до головы,От мира мне досталось лишь «увы»!Увы моим томлениям в неволе,О, тщетно за мячом я гнался в поле!Увы моим надеждам: в эти дниНичем, как ветер, сделались они!Я говорил тебе: «Нам бесполезноИдти дорогой, на которой — бездна»,Советовал: «Язык мой, онемей,Не говори с возлюбленной моей,Услышишь лишь насмешки», — и воочьюВо всем я убедился этой ночью.Как только признаешься в сильной страсти, —Ты у любимой сразу же во власти.Все в ней — высокомерье, прихоть, ложь,В ее любви ты счастья не найдешь.О сердце, лучше б мы с тобой молчали!Ты высказалось — и полно печали.Пословица влюбленным пригодится:«Должна быть молчаливой даже птица»!