Vis Vitalis

Он ужасается - что произошло? Не верит себе, лихорадочно ищет, собирает по крупицам... Но радость по крупицам не соберешь - чего нет, того нет. Радость нам дают мгновения, прожитые легко и свободно. Постоянные отчаянные усилия приносят свои плоды, но не только сладкие. Нельзя безнаказанно нарушать равновесие легкости и тяжести, усилий и парения: то, что дается нам слишком трудно, необратимо нас изменяет. Ничего особенного - твое дело стало работой, как у многих, пусть интересным, но трудом: оно не освещает больше всей жизни. Но он так не может, ему не хватает света, он словно заперт в душной камере и задыхается... Липкий ужас охватил его: перед ним маячил кошмар обычной жизни. И так же неожиданно, как приступ удушья, все кончилось: он снова в окружении молчаливых друзей, проснулся интерес к острой игре, заботам ума... быстрей, точней, выше... знать, знать, знать... 3 - Вы так не должны, - убеждает его Аркадий. - Вы достигли многого: из этих веществ, как минимум, сделают лекарства. - Вроде женьшеня, для старичков. - Чем вы недовольны, я за тридцать лет так не поднялся, а вы пришли, увидели, и р-раз - готово! - Пришел, увидел... десять лет! - А что вы хотели? - Что я хочу... Он ясно выразить еще не мог. Его испугал приступ безнадежности, который он испытал. - У вас портится характер, это плохой признак. Впрочем, в ваши годы я еще чище бесился, цепи грыз - пустите, мир переверну!.. Мир изменяется, но его не изменить. Он обладает спасительной инерцией... от таких вот... Раз в сто лет кому-то удается найти рычаг, совершить чудо. Так что не надейтесь, живите интересом, иначе истощитесь, и все потеряете. Иногда я благодарен судьбе... случаю, который вы презираете. Повезло бы, стал бы завистливым, желчным, вечно себя грызущим... Пусть я без надежд, но моя лаборатория - чистая радость... как в детстве карандашиком малевали... Марк смотрит с изумлением на Аркадия - не ерничает, не шутит старик.

4 Наутро встали рано, собрались позавтракать. - Аркадий, вы против науки... - Значит, не поняли еще, вам рано. А он меняется, подумал Марк, - странно, ведь старик... Действительно, Аркадий с годами все меньше об открытии, все больше о разном: то детские задачки решает, то прогуливается с заклятыми врагами, то еще занятие себе придумал - сажать кусты, и под окнами у них теперь тянутся вверх чахлые ростки. Ездит в центр на барахолку, компании водит с подозрительными типами... Чему он радуется в своей каморке, ведь интерес без цели должен чахнуть как беспомощное дилетантство?.. Как Марк ни удивлялся, Аркадий суетился и радовался жизни. Но пора, пора за дело. У Марка решающий день, сколько больших и малых кочек нужно перепрыгнуть... - Пошли? И оба вышли в неприглядную зимнюю темноту. И я прощаюсь с ними - с тревогой, надолго.

Ч А С Т Ь В Т О Р А Я