Висельник из Сен-Фольена

Комиссара поразили некоторые детали: Арман Лекок сообщил, что его брат покинул Льеж приблизительно в то время, когда Жеф Ломбар с каким-то нездоровым упорством рисовал повешенных.

А костюм «Б», который бродяга из Бремена перевозил в желтом чемодане, был очень старым. По словам немецкого эксперта, его носили по крайней мере шесть, а может быть, и десять лет назад.

Да и потом, разве посещение Жозефом Ван Даммом этой местной газеты не говорило о многом комиссару?

Его провели в комнату с натертым до зеркального блеска полом. В ней пахло воском, сургучом, старыми бумагами, клеем, типичным запахом учреждения. Вдоль стенки стояли большие картонные ящики, в каждом из них помещались собранные за год газеты. Все кругом было так чисто, что комиссар еле осмелился вынуть из кармана трубку. Усевшись за стол, он начал день за днем перелистывать газеты за тот год, которым были датированы рисунки Жефа Ломбара. Множество заголовков мелькало у него перед глазами. Большинство из них сообщало о событиях мирового значения. Но многие репортеры писали о местных делах: об инциденте, произошедшем в большом магазине, — этому посвящались газетные статьи в течение четырех дней. Отставка члена городской управы, увеличение платы за проезд в трамвае. Вдруг пробел: в переплетенном томе не хватало газеты за 15 февраля. Мегрэ поспешил в приемную чиновника.

— Кто-нибудь брал передо мной комплект газет за этот же год?

— Да. Он пробыл здесь всего пять минут.

— Вы, как мне кажется, уроженец Льежа? Не можете ли вы припомнить какого-нибудь крупного происшествия, случившегося здесь пятнадцатого февраля или за несколько дней перед этим.

— Погодите-ка, десять лет тому назад? Тогда умерла моя свояченица… Как раз в тот день случилось большое наводнение с таким количеством жертв, что пришлось восемь дней ожидать на кладбище очереди, чтобы ее похоронить. Люди передвигались по улицам только в лодках. Советую вам прочесть статью «Король и королева на месте стихийного бедствия». Все газеты поместили их фото. Как вы сказали, здесь не хватает одного номера? Но этого не может быть. В жизни еще не было ничего подобного. Нужно немедленно доложить директору.

Мегрэ наклонился и поднял с паркета обрывок газеты, по-видимому, упавший в то время, когда Ван Дамм вырвал нужную ему страницу от 15 февраля.

Глава 7

Трое

В Льеже ежедневно выходят четыре газеты. Мегрэ потратил два часа, чтобы обойти редакции всех этих газет, но, как он и предполагал, номер за 15 февраля отсутствовал везде.

Направляясь к себе в гостиницу через квартал, в котором находились самые роскошные магазины, парикмахерские, кинематографы и дансинги, Мегрэ опять столкнулся с Ван Даммом, беззаботно гуляющим с тростью в руке. В отеле комиссара ожидала телеграмма от Люка, которому он перед отъездом дал поручение еще раз тщательно обыскать комнату Луи Женэ.

«В печке найден пепел. Экспертиза установила, что это пепел от сожженных банковских билетов. Предполагается, что сожженные билеты составляли крупную сумму».

Вторым было письмо, доставленное в гостиницу рассыльным. Оно было отпечатано на машинке, на бумаге без водяных знаков, такой обычно пользуются машинистки. В нем говорилось следующее:

«Господин комиссар!

Имею честь сообщить Вам, что я располагаю сведениями, которые могут пролить свет на интересующее вас дело. По некоторым причинам я вынужден соблюдать осторожность и не могу прийти к Вам сам. Поэтому я буду Вам весьма обязан, если вы соблаговолите явиться сегодня в 11 часов вечера в кафе, помещающееся за Королевским театром. В ожидании встречи прошу Вас, господин комиссар, принять уверения в моих самых почтительных чувствах».

Письмо было без подписи. Зато оно изобиловало избитыми оборотами, обычными для деловой переписки, как, например, имею честь сообщить… Буду Вам весьма обязан…

Мегрэ обедал в одиночестве. Он обнаружил, что интересы его по ходу дела несколько изменились. Он теперь меньше думал о Луи Женэ — Лекоке Д'Арневиле, но зато его неотступно преследовала мысль о произведениях Жефа Ломбара. Все эти повешенные, то смешные, то зловещие, то мрачные, то багрово-красные, то мертвенно бледные, не выходили у него из головы.