Вишневский Владимир

Я к ней в метро, как поезд, подошел:«Пойдешь со мной, ты любишь Челентано.Молчи, так лучше. Вот и хорошо…Эй, машинист!.. До Теплого нам Стана!..»…Приехали. Я в ящик заглянул.Там было три повестки из ВААПа.Я лифт позвал. Он преданно лизнулМеня в лицо. И улыбнулся слабо.Я дверь открыл железнейшим ключом.Мгновенье — и стояли мы в прихожей…Был холодильник пуст. И отключен.Да, предки за границею, похоже.Включил «вертушку». Распечатал диск…

(И Адриано хрипло грянул с диска.)А незнакомке бросил: «Разрядись —В обратном смысле слова «нарядиться».Там — ванная. Учти, исправен душ!..Вот твой халат. А это — наше ложе.Туг мы займемся единеньем душ.Так поспеши!.. А имя скажешь позже».…Похорошев — от пальцев до лица.Приблизилась с решимостию танка.И для начала, а не для конца.Мы с нею танцевали Челентанго.И как-то удивительно и — вразКуда-то все проблемы подевались…Сработал «автостоп». И пробил «час».

Нам было ничего: мы целовались.Нам не было преград. А за стенойСоседи на работу одевались.Метро урчало у Москвы родной.Газеты развезли. Мы целовались.Исправно выходил «Советский спорт».Закончился квартал. (Нас обыскались!)Был в Чаде совершен переворот.А может, в Сомали. Мы целовались.Не в первый раз он выпал, первый снег.Народы мира мира добивались.Сошел на нет такой двадцатый век.Нам было невдомек: мы целовались.

…Повинно ли Адамово реброВ том, что стихов любовных — километры?..Все дело — в нас. Мы встретились в метро.Так вот, моя поэма — в стиле «метро».

ИЗ 1982-го

Будь, пожалуйста, умницей.Слово старших послушай:Не знакомься на улице!..Будь взрослее, Надюша.Снова дома волнуются…Сколько можно, ну где ж ты?Не знакомься на улице!..Вот и славно, Надежда.

Все еще образуется!..Вы, Надежда Романна,Не знакомьтесь на улице,А в метро —и подавно.Что душою сутулиться —И чего это ради!..Не знакомься на улице.Слышишь, бабушка Надя?..

ИЗ 1982-го

ВоспоМНЕнаниЯ[6]