После этих слов у Лиоры по щеке потекла слеза, а присутствующие в зале от шока и ужаса стали восклицать и возмущённо переговариваться. Выждав мгновение и дождавшись тишины, Роланд продолжил:
– Все мы знаем, с какой целью было совершено это мерзкое и чудовищное преступление. Нашими предками на Великом Соборе было принято решение о защите территорий Виты и её жителей. Планета обладает великой жизненной энергией, питающая нашу Вселенную. Обитатели Виты также являются хранителями тайн самой планеты, а их сила призвана помогать и служить во благо. Ещё предки Руфуса завидовали этой силе, мечтали заполучить вселенскую власть. Мы обманывали себя, думая, что уничтожив их предка, правителя-садиста Хату, то навсегда искоренили эту идею из умов народа планеты Акмы. Они просто затаились и выжидали подходящего момента для нападения, – видно было, что Роланду говорить горько и сложно.
– Насколько сильный нанесён урон Вите? – спросил самый большой и высокий присутствующий за столом.
Внешность походила на человека, но кожа была темно-серого оттенка, очень густые брови, переходящие в волосы пепельного цвета и заканчивающиеся конским хвостом. Несмотря на грозный и пугающий вид воина, глаза добрые, удивительного бледно-розового цвета. Одет был достаточно просто, в облегающий плотный костюм песочного цвета с капюшоном и широким поясом, из-под которого виднелись острые блестящие наконечники. Один наконечник он держал в руках, перебирая его пальцами, видимо успокаивая себя таким образом. Наконечник был из неизвестного прозрачного материала, во время движения он под разным углом то блестел и переливался, то совсем становился невидимым.
Видно было, что эта новость задела его, ярость и негодование кипели в нем. Тяжело дыша и глядя прямо в глаза правителю, мужчина спросил:
– Почему так случилось, что мы не были оповещены? Возможно мы успели бы!
– На первый взгляд все очень серьёзно. Они действовали ночью, сигнал тревоги мы получили только пару часов назад. Не обошлось без предательства, старший племянник погибшего правителя Максима начал восстание изнутри и перекрыл их единственный контрольный пункт, откуда можно подать сигнал тревоги. Он убит мной лично, – последние слова Роланду дались тяжело.
Собравшись с духом, он продолжил:
– Когда мы прибыли, то увидели только остатки войск Руфуса, которые просто безжалостно убивали последних хранителей Виты и грузили на корабли запасы священных цветов с земли Виты, а также природных ископаемых. Подоспели только наши воины и смогли завоевать последний корабль, остальные успели уйти. Преследовать было бесполезно, ведь даже последнее войско Руфуса превосходили нас числом и состояло не только из акмийцев, – все присутствующие с ужасом переглянулись, Роланд казалось сам не до конца верил в то, о чем говорит, – вся планета Вита сейчас в огне, повсюду разбросаны ядовитые химикаты, разрабатываемые веками народом Руфуса. Думаю и здесь мы были слишком доверчивы, страшно представить насколько теперь велики запасы их химического оружия, соглашение о выработке ядов и топлива исключительно для повседневных нужд они тоже нарушили. Вита умирает, восстановима ли она? Не могу сказать. Как повлияет это на нас и наше существование…?
Посмотрев каждому сидящему за столом в глаза, Роланд добавил:
– Отныне мы в состоянии войны. Наш враг сильный и судя по всему надеется стать более могущественным. Мы не знаем кто ещё на его стороне. Поэтому стоит собрать военный совет.
Тут резко все исчезло и я от неожиданности вскочила и села на кровати. Я не могла сразу осознать, где нахожусь, в чем состоит моя реальность, зачем я здесь, в этой комнате, мне хотелось узнать, что же дальше. Не знаю сон это или действительно воспоминание, либо воспоминание во сне, но это было для меня очередным ударом по привычному, обыденному и понятному мне. Факт существования других планет и цивилизаций никто не отрицает конечно, но узнать, что это правда и увидеть их пусть даже во сне – стирает все границы в моем скучном существовании. Сама я это вряд ли выдумаю. Была ещё одна вещь, которая теперь мне не давала покоя – я откуда-то знаю правителя Роланда и его семью.
Правда