Вита и поиск ключа

– Одно ваше воспоминание странным образом выделилось из череды других, я не могу сказать как, но оно стало доступным мне полностью, не отрывком как другие. Это был огромный и удивительно красивый зал, где сидели незнакомые люди и неведомые мне существа. Часть присутствующих, судя по всему, правители или уполномоченные представители своих народов, сидели за огромным круглым столом, а остальные вокруг на многоярусных сидениях. Все места были заняты, присутствующие тихо и возбужденно переговаривались, ожидали своего предводителя. Было понятно, что это не просто собрание, это важный совет, причина которому была очень серьёзной. Появление предводителя не забуду никогда. Я запомнила его имя – Роланд. Извините, если я неправильно его называю предводителем, но его нельзя назвать царём, монархом или властителем, это человек из народа и для народа. Меня поразило то, что когда произошла беда, именно он первый откликнулся на помощь и ринулся в бой. Во время совета он не вёл себя надменно, ожидая лишь безропотного подчинения, а призывал всех к единству. Этот человек знает каково быть и воином, и советником, и другом, но он также хороший муж и отец. Возможно, я испытываю такие эмоции лишь потому, что впервые вижу такого человека, но впечатление от него незабываемое.

Пока я говорила, меня никто не перебивал, однако по их лицам я поняла, что эта неожиданная информация меняет суть встречи. Должны были шокировать меня рассказами, но только пока я заставляю всех нервничать и переживать. Не знаю каково все это видеть со стороны Павлику, я же просто тону в омуте горя и отчаяния. И это были не мои чувства. Думаю, мне стоит принять окончательно тот факт, что мне доступны чужие чувства и эмоции, а также то, что я начинаю различать, от кого они исходят и какова причина появления этих самых чувств. Я всё продолжала ощущать родительскую утрату, страх никогда не увидеть своих детей. Мне даже приходилось сдерживаться и стараться не погружаться полностью в эти мысли, ведь я уже знала, каких детей я увижу, а для меня это также тяжело и мучительно. Все эти мысли прочно переплетались с тоской по дому и чувством злости, что с этим ничего нельзя поделать, как-то решить. Терпение заканчивается, слишком долго они находятся в таком безысходном состоянии, надеясь только на свою силу воли и внушенный самим себе притворный оптимизм. Слишком далеко занесла их Вселенная, слишком долго она их испытывает, а главное совсем непонятно зачем.

Этот долгий эфир на безмолвной радиостанции закончился все такими же тихими слезами Татьяны Фёдоровны. Она и её муж смотрели на меня, зная, что я всё это почувствовала, они сами открылись мне. Возможно, этот разговор должен был состояться чуть позже, а может и не состояться вовсе, но так случилось и возможно рассказать все таким способом намного проще, чем сказать вслух.

Мой друг тихо сидел в сторонке, он даже не мог и представить, что происходит, ему просто оставалось ждать. Сергей Станиславович и Татьяна Фёдоровна держались за руки и смотрели в пространство, каждый в своих мыслях. Мне же оставалось только ловить момент и пытаться осознать все происходящее. Прошло некоторое время и Сергей Станиславович решил продолжить разговор:

– Честно признаться, Анна, не совсем по плану развивается наш разговор, хотя думаю можно давно забыть про наши планы и про нормально развитие событий, – резюмировал мой преподаватель.

– Я с вами полностью согласна, особенно если учитывать все последние события, – подтвердила я.

– Несмотря на все это, мы не должны останавливаться, я должен передать вам как можно больше информации и научить всему, что вам может пригодиться, – настраивал нас Сергей Станиславович, – но сначала я все-таки должен немного отвлечься на нашу историю.

Было видно, что воспоминания приносят только боль, но это было необходимо и Сергей Станиславович продолжил: