Витязь в барсовой шкуре

Под играние свирели веселились, пили, ели.Свадьбу праздновать умели. Праздник свадьбы — свет сердцам.Четверым — подарок равный, достоверный, достославный.А еще рукой державной — дар просыпан беднякам.Автандила и Фрид он а хвалят. Честь для них поклона. «Вы, — им вторят, — оборона». Всех индийцев им почет. Смотрят все на них с почтеньем. Властным служат с поклоненьем.Все просторы их хотеньям. Каждый к ним с любовью льнет.До Асмат, сестре в неволе, разделительницы доли,Царь Индийский молвит: «Боле, чем твоих свершений круг,Сын отцу и мать для сына не свершит. Так воединоС нами правь, твоя — седьмина. Нежный с нежным, с другом друг.

Так цари над той седьмою частью. Нам же будь слугою И кого своей душою мужем выберешь, возьми». Пав к ногам его, целует их Асмат. «Тобой ликует Жизнь моя и торжествует. Службу дав, не отними».Эти трое, побратимы, подчиненными любимы, Веселятся. Но уж дымы грусти знает Автандил. К Тинатин летит мечтами. Уж ни чудо-жемчугами, Ни горячими конями больше рок ему не льстил.Тариэль его томленье и к избраннице стремленье Замечает: «Омраченье вижу сердца твоего. Тайных семь твоих печалей мне еще восьмую дали. Счастье было, счастье взяли. Разлучимся, нет его».И Фридон для удаленья также просит позволенья.

«Я домой хочу. Но мленье сердца — к этому двору.Каждый раз, как старший, будешь звать меня, слугу пробудишь,Лань к ручью прийти понудишь, в день, дабы унять жару».Автандилу для Ростэна — малых ценных мантий смена,И сосуд, где емкость плена держит яхонты в числе.«Вот возьми, и в послушанье отвези мои даянья?»Молвит тот: «Существованье без тебя — как жизнь во мгле».Тинатин, как дар священный, от Нэстан покров бесценный, Также плащ воздушно-пенный, лучезарнее зари. Кто возьмет, тот взял недаром. Ночью солнечным пожаромСветит. Нет предела чарам. Огнь, откуда ни смотри.Автандил с коня прощался. С Тариэлем расставался.

В них обоих разгорался пыл расстанного огня.И от слез индийцев травы влажны, — жаль им этой славы.Автандил сказал: «Отравы мира — жалят, жгут меня».Ехал он с Фрид он ом рядом. И поздней, меняясь взглядом,Разлучились. Всяк — к отрядам путь направил свой — к своим.Ждали каждого утехи. Радость полная в успехе. В край арабский без помехи прибыл тот, кто в нем любим.Автандил — в красивой силе. И арабы выходили. Привечали. Тучки плыли и расстаяли сполна. С ней сидел он на престоле. Что желать им было боле? Свет верховный в этой доле. И корона им дана.Три властителя друг друга навещали в час досуга. Их желанья полность круга знали, светлые, во всем.

Устраняя все напасти, расширяли область власти. Кто чужой захочет части, усмиряли тех мечом.Их дары — как хлопья снега, иль река, что грани брега Залила. Повсюду — нега. Бедным — помощь, бич — над злом. И вдова от них богата. И овец сосут ягнята. Светом вся страна объята. Волк, кормясь, дружит с козлом.Сказ о них — как сновиденье. Миг в ночи — его явленье.Отошли, как блеск мгновенья. Век земной чрезмерно мал. Все ж они сияли в яви. Я, певец села Рустави, Из Месхети, песню славе здесь сложил и записал.Для грузинской я богини, лунноликой, чьей святыне Царь Давид, во всей гордыне блесков солнечных, слуга, Ей, чьим страхом все объято от Востока до Заката, Песнь сложил, в ней повесть сжата, для царицы — жемчуга.