Витязь в тигровой шкуре

Раздала все то царица, что своим считала сроду.Всем — и знатным и незнатным — поприбавилось доходу.Дева так и говорила: «Пусть родителю в угодуНыне все мое богатство будет роздано народу.Открывайте кладовые, отпирайте все подвалы!Выводи коней, конюший! Выносите перлы, лалы!^{19}Ничего не пожалею!» И войска, наполнив залы,На сокровища царицы устремились, как шакалы^{20}.Как законную добычу завоеванных земель,Всех коней они угнали, столь лелеемых досель.И была похожа дева на небесную метель,Чтоб любой ее дарами мог наполнить свой кошель.Первый день прошел в забавах. Пили, ели, пировали,Многочисленные гости властелина окружали.Вдруг поник он головою, преисполненный печали.«Что с владыкой приключилось?» — перешептываться стали.Автандил-военачальник с добродетельным СогратомВо главе иных придворных на пиру сидели рядом.Увидав отца царицы странной горестью объятым,—«Что с царем?» — они невольно стали спрашивать себя там.И решили: «Наш владыка стал задумчив не к добру,Ведь никто не мог обидеть государя на пиру!»Автандил сказал Сограту: «Эту странную хандруПостараемся рассеять: нам она не по нутру».

Встал Сограт седобородый, встал воитель, стройный станом,Подошли они к владыке — каждый с поднятым стаканом,—Опустились на колени на ковре золототканом,И Сограт вступил в беседу с престарелым Ростеваном:«Загрустил ты, царь великий! Взор твой больше не смеется.Что ж, ты прав! В твоих подвалах даже драхмы не найдется. Дочь твоя свои богатства раздала кому придется.Лучше б ей не быть царицей, чем с нуждой тебе бороться!»Оглянувшись на вазира, усмехнулся царь-отец,Удивился: как он смеет упрекать его, наглец.^{21}«Одолжил меня ты славно, мой прославленный мудрец,Но ошибся, утверждая, что арабский царь — скупец!Нет, вазир, не эти мысли доставляют мне мученье!Стар я стал, уходят годы, чую смерти приближенье.Кто, скажи, теперь возьмется заменить меня в сраженье?Кто сумеет в ратном деле перенять мое уменье?Не дала судьба мне сына. Жизнь моя — сплошная мука^{22}.И хотя привычна стала для меня земная скука,—Сын сравнялся бы со мною, как лихой стрелок из лука…Лишь отчасти Автандилу впрок пошла моя наука».Слово царское услышав, улыбнулся Автандил,Светозарною улыбкой всю долину озарил.Пред царем потупил очи, был он молод, полон сил.«Ты чему смеешься, витязь? — царь, нахмурившись, спросил.—

Разве речь моя безумна и достойна порицанья?»«Государь, — ответил витязь, — дай сперва мне обещанье,Что меня ты не осудишь за обидное признанье,Не предашь меня на муки, не придешь в негодованье».Милой дочерью поклявшись, что, как солнце, пламенела,Царь сказал: «Не бойся, витязь, говори мне правду смело».«Царь, — сказал отважный витязь, — предан я тебе всецело,Но напрасно ты кичишься, недостойно это дело!Я, твой верный полководец, только пыль у царских ног,Но пускай решает войско, кто искуснее стрелок.Выходи ж на состязанье, государь, и видит бог,Лук и стрелы нас рассудят и дадут тебе урок».Царь воскликнул: «Я с тобою говорю не для забавы.Коль со мной ты спор затеял, не уйдешь ты от расправы!Мы в свидетели поставим лучших воинов державы,Поле быстро обнаружит, кто из нас достоин славы».Так они договорились в этот вечер меж собою.Царь шутил и улыбался, расположенный к герою.В заключение решили: кто не справится с стрельбою,Тот проходит трое суток с непокрытой головою^{23}.И загонщикам велел он: «Рассыпаясь цепью длинной,Ваше дело — из трущобы гнать на нас косяк звериный».И бойцов на состязанье пригласил он всей дружиной,И закончил пир веселый, и расстался с чашей винной.

В дорогой чалме, в оружье, как лилея, строен станом,^{24}На рассвете прибыл витязь ко дворцу за Ростеваном.С высоко подъятым ликом, светозарным и румяным,На коне он красовался в одеянье златотканом.Скоро выехал владыка, для охоты снаряжен.Луг, назначенный заране, был народом окружен.Вдалеке звучали крики — начался звериный гон,И стрелки схватили луки, как предписывал закон.Царь двенадцати любимцам приказал: «Вперед, за мною!Лук держите наготове, приготовьте стрелы к бою!Подсчитайте, сколько дичи я убью моей рукою!»Между тем лесные звери приближались к зверобою.Многочисленное стадо появилось в отдаленье,На охотников бежали серны, лани и олени.Царь и витязь их встречали градом стрел, не зная лени.Созерцая их проворство, люди были в изумленье.Пыль, поднявшаяся к небу, солнце кутала во мглу,Кровь лилась вокруг рекою, пот струился по челу.Но любой из нападавших за стрелою слал стрелу,И нельзя укрыться было ни оленю, ни козлу.Поле быстро проскакали, все зверье поразогнали,Многих насмерть уложили, землю кровью запятнали.«Кипарис в садах эдемских! Есть другой такой едва ли!» —Так о витязе твердили те, кто спор их наблюдали.

Поле кончилось, за полем поднимался лес дремучий,Вдалеке торчали скалы, громоздясь на кручу кручей.Звери прянули в трущобу, там их спас счастливый случай,Ибо в чаще их настигнуть даже конь не мог могучий.Царь, усталый, но довольный, возгласил: «Моя взяла!»Автандил не соглашался, отирая пот с чела.Услыхав их спор веселый, к ним дружина подошла.Царь сказал: «Без всякой лести расскажите, как дела?»«Государь, — сказали слуги, — чтоб тебе не заблуждаться,Знай, что с юным Автандилом ты не можешь состязаться.Мы помочь тебе не в силах, мы обязаны признаться,Что от стрел его оленям было некуда деваться.Двадцать раз по сто животных мы за вами прикололи,Только счет у Автандила штук на двадцать будет боле.Он без промаха стреляет, ты же, царь, помимо воли,Много стрел своих напрасно разметал на этом поле».Царь забавной схваткой в нарды посчитал событье это.Был ему успех питомца слаще солнечного света.Соловей не любит розу так, как он любил спаспета.И печаль его исчезла, и душа была согрета.Оба сели под деревья, дали воинам сигнал,И войска, как строй колосьев, устремились на привал,И двенадцать слуг царевых, каждый строен и удал,Наблюдали за рекою и за выступами скал.