Витязи-клоны (СИ)

  Красно-желтый шатер с золотым драконом на макушке, был восстановлен и вновь возвысился над монгольским станом. В шатре пировали и проводили совещания, обычно совмещая обильное возлияние арзы, хорзы, кумыса, медовых и спиртовых напитков с обсуждением важных вопросов. В последней стычке тумен "непобедимых" понес такие большие потери, что нуждался в срочном пополнении. Обычно, в этот самый престижный отряд брали лучших воинов из других туменов. Но Батый, во-первых, хотел, что бы рядом с ним было побольше коренных монголов, а во-вторых, стремился ослабить надменного Гуюк-хана.

  -Я джихангир целой вселенной. И как верховный командир всех монгольских войск, повелеваю! Изъять из трех прибывших туменов шесть тысяч воинов.

  -Нет, никогда.

  Гуюк вскочил, вытянувшись тетивой.

  -За не подчинение приказам джихангира в условиях войны полагается смерть!

  -Руки коротки!

  Гуюк выхватил саблю. Кюлькан-хан потянулся к громадной секире. Наследник верховного кагана шипел.

  -Меня назначил командиром сам верховный великий каган всех монголов Угедэй. А если ты в силу своей глупости потерял половину своей охраны, то тебя надо судить.

  Царевичи и даже часть темников зашумела. Серия тяжелых, хотя и не столь невосполнимых для громадной армии потерь, в последнее время поколебала авторитет Бату-хана. Субудай понял, что пора разрядить обстановку.

  Его низкий раскатистый голос, обладал способностью охлаждать самые горячие головы.

  -Хватит, к нынешним утратам не хватало еще своими руками обагрить землю священной монгольской кровью. Давайте бравые батыры выйдем перед тремя туменами Гуюк-хана и объявим - пускай, кто хочет, вступает в тумен "непобедимых". А убывших бойцов, мы заменим добровольцами из других туменов.

  Гуюк-хан попытался возразить, но Субудая поддержали другие темники.

  -Джихангир не может лишить тебя права командовать, туменами отданными в твои руки Верховным каганом и Великим Императором всех монголов, но ни кто пока он джихангир никто не может лишить его права, перетасовывать кадровый состав своих армий.

  Лицо Гуюка стало серым.

  -Мой отец очень скоро лишит тебя поста джихангира!

  -Нет у него такого права. Его может сместить только великий сабантуй всех командиров и монгольских ханов.

  Темник Бурундай был помилован Батыем по мудрому совету Субудай-Багатура и наиболее рьяно защищал наследника рода Джучи.

  "Бешеные" Субудая стояли наготове. Джебэ один из великой четверки лучших командиров Чингиз-хана демонстративно достал внушительный лук, его меткость была легендарной.

  -Гуюк-хан, забыл заветы нашего деда. Он повторяет ошибку, которую допустили урусы на Калке, их было пятьдесят тысяч, а нас тридцать. Но русская армия была разделена на четыре части, четырьмя князьями. Да простит нас Император Угедэй!

  Угрожающее движение неожиданно подействовало, Гуюк понял, что можно и не выйти живым из шатра, тем более что практически все темники ставленники Субудая и, они были, разумеется, на стороне Бату-хана.

  Замена прошла легко, добровольцев желающих вступить в самый могучий тумен было гораздо больше чем нужно. Субудай-Багатур постарался таким образом произвести замену, что бы под командование у Гуюка осталось как можно меньше коренных монголов. Наследник кагана, орал требовал себе как можно более сильных воинов из других туменов. А заодно пытался превысить боевой лимит. Перебранка затянулась, утомив и вымотав всех. Батый вернулся в шатер, под копытами коня хрустела ледяная корка. Только глядя на подаренного жеребца джихангир смог успокоится. Диковинная шкура была не просто вороной масти, она напоминала зимнее море, а грива курилась серебряным в искорках дымом.

  -Кони это величайшая ценность. Как бы мне хотелось стать богом и обратить всех людей в златогривых коней! Хотя и серебро мне по нраву. Бату-хан ласково как любимую девушку погладил бархатную гриву, зарывшись в нее лицом, вдыхая пряный терпкий запах. Всю ночь ему снились кошмары, а в довершение ко всему, задул студеный режущий ветер, гоня горы окаменелого инея. Ближе к утру вихрь стал ураганом, свалив роскошный кроваво-золотистый шатер хана, и повалил на громадный костер. Слуги в панике носились, стремясь прикрыть драгоценные вещи и золотой в камушках трон. Ярко расцвеченный драгоценностями павлин поднялся в воздух, он был довольно легок и пустотел, махнул крыльями, подхваченный воздушными потоками унеся в степь. Юрты засыпались по верху сугробами, многие воины и даже часовые зарылись в снег, свернувшись сурками.

  Субудай с трудом выбрался из-под завала.

  -Шаману урусов накликают на нас беду. Я думаю сейчас, белые мангусы снова ужалят.