Витте

На гибель «Петропавловска» парижская биржа незамедлительно отреагировала понижением русских фондов. Тем не менее в начале апреля русское правительство решило прибегнуть к крупному внешнему займу. В. Н. Коковцов считал подходящим выпуск краткосрочных (с пятилетним сроком погашения) 5 %-ных обязательств Государственного казначейства на сумму 800—1000 млн франков. Годовые платежи по такому займу в сумме около 16 млн руб. не слишком бы обременили двухмиллиардный русский государственный бюджет. Заем мог быть только французским — Англия и Соединенные Штаты в этой войне поддерживали Японию, германский денежный рынок для России был тогда закрыт.

Логика обстоятельств требовала как можно скорее договариваться с французами на любых приемлемых условиях. Вместо этого В. Н. Коковцов тянул драгоценное время, торгуясь по мелочам. Читаем в письме А. И. Путилова А. Г. Рафаловичу от 16 апреля 1904 года: «Вопрос о займе еще не решен и продолжает служить предметом переговоров; главный пункт, о котором идет спор, это предложение банкиров разделить всю сумму займа (800 миллионов) на две равные части и взять одну твердо (ferme), a другую условно (a'option). Министр заявил, что мысль об „условности“ недопустима ни в коем случае. Следовательно, или банкиры решат взять заем твердо целиком, или придется предложить уменьшить сумму до 600 млн франков»²¹².

В переговорах с французами участвовал С. Ю. Витте. Французских банкиров смущала его сумма, весьма значительная для краткосрочного займа, а предложение С. Ю. Витте подключить к нему немцев было встречено без всякого энтузиазма²¹³

. Прошло еще около двух недель, прежде чем император подписал указ о займе. Произошло это 29 апреля 1904 года.

Посредником между русским правительством и французской денежной публикой выступил синдикат (союз) в составе Парижско-Нидерландского банка, банка «Лионский кредит» и банкирского дома «Готтингер и К⁰». Сумма, которую русскому правительству предстояло вернуть через пять лет или обратить в долгосрочные обязательства, равнялась 300 млн руб. (800 млн франков), но получило оно на 18 млн меньше — 282 млн руб. В. Н. Коковцову пришлось уступить по всем статьям и согласиться на невиданно высокий реальный процент по займу — 6,5 %.

Заем в Париже дал лишь временное облегчение и к тому же в обозримом будущем порождал крупную проблему — необходимость в конверсионном займе. Жизненно важным для российских финансов стало открытие любыми путями германского рынка, пусть и не слишком емкого, зато позволявшего заключить сравнительно дешевый заем на долгий срок. Эту непростую задачу С. Ю. Витте решил летом 1904 года.

В 1904 году истекал срок русско-германского торгового соглашения, заключенного десятью годами ранее. Воспользовавшись затруднительными обстоятельствами России, «кузен Вилли» (император Вильгельм) требовал больших уступок в торговом договоре в обмен на гарантии безопасности ее западных границ. Представитель Российской империи на переговорах, председатель Комитета министров статс-секретарь С. Ю. Витте получил от царя указание уступить в таможенных тарифах, закрыв глаза на возможный урон, наносимый этими уступками русскому народному хозяйству, в обмен на согласие Германии не препятствовать русским государственным займам на ее фондовом рынке²¹⁴

.

Переговоры велись летом 1904 года на острове Нодерней. Германскую делегацию возглавлял имперский канцлер князь Б. фон Бюлов — как аттестует его академик Е. В. Тарле, крупный в умственном отношении человек, «…если его сравнивать с другими канцлерами послебисмарковского периода, с Каприви или Гогенло, или — позднее — с Бетман-Гольвегом, но он был конечно, очень мал, если сравнивать его с Витте»²¹⁵. С. Ю. Витте характеризовал своего партнера по переговорам как недурного и говорливого человека, хитреца. В течение двух недель, пока шли переговоры на острове Нодерней, русским приходилось делать одну уступку за другой — германские таможенные пошлины на русские рожь и пшеницу, мясо и масло были значительно повышены. С. Ю. Витте шел на это скрепя сердце, надеясь решить главную в тот момент задачу — обеспечить России доступ на германский рынок капиталов. Но когда зашла речь о займе, канцлер вдруг стал показывать ему телеграммы своего повелителя, где император Вильгельм неожиданно провозгласил себя сторонником принципа «немецкие деньги для немцев».

Умный человек с твердым характером всегда оставит с носом хитреца. Когда текст договора был уже полностью согласован, глава русской делегации совершенно неожиданно отправился подписывать его в Берлин. Там он заявил, что не поставит свою подпись до тех пор, пока от Германии не будет получено официального обязательства, открывающего ее рынки для русских займов. И четверти часа не прошло, как канцлер Б. фон Бюлов принес требуемый документ. После этого договор был подписан. Произошло это 15 июля 1904 года. В тот же день С. Ю. Витте отправился домой, в Петербург.