Viva la M'esalliance или Слава Мезальянсу (СИ)

Они замолчали, глядя вдаль, где свет окон домов да фонарных столбов заменил собой сияние звёзд. Стук капель о козырёк над головами юных некромагов стал более редким и неровным. Похоже, что дождь выплакивал уже последние слёзы, и не сегодня ночью, так завтра с утра он уйдёт, оставив после себя лишь гололёд, прогнувшиеся под тяжестью замёрзей воды ветки лысых деревьев да сосули рекордных размеров.

Дарк нарушил молчание где-то через полминуты.

— Я поговорю с Глашеками. Минут через пять. Подготовишь их?

— Что запросить у кухни?

— Ну, раз ты уходишь, пусть приготовят мне ёжиков тебе на замену.

— Не думаю, что у них есть…

— Да ну тебя! — возмущённо мотнул по макушке девушки носом молодой человек. — Я не про бедных созданий с иголками. Я про тефтели с рисом! Эти ёжики! Я что, буржуин какой, потрошить живых ежей на пожрать?! Я нормальный, близкий к народу аристократ!

Ёлко весело рассмеялась, пряча моську в воротник.

— Ты близок к народу только когда тебе это выгодно, лицемерище!

— Сейчас я хочу мясных тефтелей с рисом, а потому оно мне выгодно! — “номер один” нехотя отстранился от макушки аналитика и распахнул полы куртки, выпуская девушку. — Ладно, беги давай. Мне тут надо ещё немного пафосно постоять на балконе.

2.

Дарк постоял на балконе ещё где-то минуту и вот, уже собрался-было покинуть улицу, как вдруг по ушам ударил жёсткий громкий вопль, к которому с задержкой в полторы секунды прибавилось звучание гитары и барабанов.

Это звонила пани Маллой.

Даркен рассеянно порылся на поясе, лишь с третьей попытки сумев извлечь мобильный, после чего лениво свайпнул синий кружок приёма вызова.

— У аппарата. Простите, матушка, забегался сегодня, вот и не вспомнил.

— Ничего страшного, я сама с трудом вспомнила, что хотела с тобой пообщаться, когда выдастся свободная минутка. Это уже не первая, но две предыдущих я просто провела наедине с мыслью, что что-то забыла.

“Номер один” улыбнулся.

— Чего хочу?

— Мне попалось на глаза видео, где ты выносил Броню из отеля. Ту, где на вас ещё сверху обломок упал, а ты даже не дрогнул, когда его у тебя прямо над головой отбил Гало.

— Я не имел права смазать пафосность сцены. Она была идеальна для того, чтобы завершить том: трагичная, красивая, трогательная. И все арки закрывала. Лучше не придумать.

— То есть, сейчас мы в следующем томе?

— Окститесь, матушка! Мы в пространстве между томами! У всего на свете есть свои правила. И у книг — в первую очередь. Одно из них: историю надо начинать с самого интересного. Ни одному нормальному автору не придёт в голову описывать ту муть, которой я сейчас занимаюсь.

— Разговор с мамой — это муть? — оскорбилась родительница.

— Ой, ну не начинайте, — поморщился Дарк. — Вы отлично понимаете, о чём я. Попрошу без этого всего. Мне сегодня итак пришлось терпеть кучу неприятных людей, обидчивых настолько, что их даже идиотами нельзя назвать без негативных последствий.

— В высшем свете надо уметь следить за языком, — отметила женщина.

— А на правду обижаться грешно, но никто же не совершенен, — взмахнул свободной рукой молодой человек. — Но мы отвлеклись: вы ведь хотели поговорить о чём-то важном?

— Да… я поддерживаю твою идею дать Броне выспаться.

— М-м-м… спасибо. Честно, — ответил Даркен и сделал пару шагов в сторону ближайшей стены, чтобы расслабленно привалиться к ней. — Мне сейчас только от инициатив папеньки не хватало отбиваться. Значит, появление Лешей на публике, всё же, не настолько важно?

— Важно, — вздохнула матушка. — Очень важно. Но есть вещи поважней.

— И какие же?

Добропорядочный сын весь обратился во внимание: в последнее время происходило очень много всего, и было легко упустить какую-нибудь маленькую деталь, без которой всё развалится. Как говорится: “не было гвоздя”.

— Тебе сказать романтично или материалистично?

Молодой человек хмыкнул.

— Давайте романтично. Я немного устал от цинизма, от того чувства, что царит в душе, когда ты знаешь цену вещей, но стал забывать их ценность.

— Бенэ, — когда в речи матушки после “бенэ” или “хорошо” обнаруживалась пауза, она всегда заполнялась зрелищем заботливой улыбки медленно, но решительно утверждающейся на губах женщин. И пусть Дарк не мог этого увидеть сейчас, он почти ощущал её тепло. — Слечна Глашек — человек, которому крайне сложно ужиться с окружающими. Последние дни она работала на износ, слишком много времени проводя в обществе, к существованию в котором не приспособлена. Броне стоит ненадолго сбежать от мира в обитель безопасности и уюта, куда будут иметь доступ только дорогие ей люди… вроде тебя.

— Меня? — удивился “номер один”. — С чего вы решили, что я ей дорог?

— Ты должен стать ей дорог. В конце концов, тебе она уже становится дорога.

Даркен поморщился и несколько раздражённо вцепился пальцами левой руки себе в рёбра, словно бы надеялся продавить плоть и вцепиться в гоняющий кровь насос, что ощутил внезапную резь.