Византия

В июле 1261 года один из его полководцев, Алексей Стратигопул, находившийся со своим отрядом в районе Константинополя, узнал, что город почти не защищен. Войско и флот латинян отправились в военную экспедицию против принадлежавшего никейцам острова Дафнусий. Также ему сообщили, что доброжелатели оставили открытыми маленькие задние ворота в стене. Такой шанс нельзя было упускать, и в ночь на 25 июля отряд из 15 воинов пробрался внутрь. Сведения оказались верны: на стенах почти никого не было. Единственного часового, которого они встретили, схватили за ноги и сбросили вниз. А затем открыли главные ворота и впустили основные силы. Сопротивления почти не было, и к рассвету город оказался в руках Стратигопула.

Михаил VIII находился на азиатской стороне Босфора с остальной частью армии, когда было получено известие о взятии Константинополя. Это произошло рано утром, и император еще спал в своем шатре. Весть принесла его сестра Евлогия, которая вошла в шатер и пощекотала ступню императора перышком, чтобы разбудить его. Сначала Михаил не мог поверить в услышанное, но вскоре прибыл гонец, который привез корону и скипетр латинского императора Балдуина II, оставленные им в спешке, когда он покидал Большой дворец. Сам Михаил прибыл в Константинополь через три недели, 15 августа. Дата была выбрана не случайно: в этот день отмечался праздник Успения Богородицы, покровительницы города. Император вошел через Золотые ворота, перед ним несли икону Божьей Матери «Одигитрия». Он проследовал к собору Святой Софии по улицам, вдоль которых стояли ликующие толпы. Период латинского господства закончился.

* * *

Михаил сделал то, к чему правители Арты и Никеи стремились все долгие десятилетия изгнания. Он восстановил правление императора и патриарха, которые держались истинной православной веры, а не ложной версии христианства, исповедуемой латинянами. Поэтому он мог провозгласить себя новым Константином, который восстановил город, основанный его предшественником. Михаил даже использовал этот «титул» в официальных документах, но ему нужно было донести его до более широкой аудитории, поэтому он отдал приказ возвести колонну рядом с храмом Святых апостолов. На ее вершине была установлена статуя Святого Михаила, а перед ним – коленопреклоненная фигура императора, вручающая архангелу модель города. Святой Михаил был покровителем императора, поэтому архангела часто изображали на монетах, которые выпускались во время его правления. Соответственно, императором, изображенным на колонне, мог быть Константин или сам Михаил.

Та же идея восстановления должного порядка вещей проводилась в рамках программы Михаила по восстановлению и реконструкции вновь обретенной столицы. Часть этих работ носила сугубо практический характер, например наращивание городских стен со стороны Золотого Рога, чтобы предотвратить повторение тактики, использованной латинянами в апреле 1204 года. Улицы и крытые галереи были отремонтированы, основаны новые школы и больницы. Часть работ должна была подчеркнуть благочестие Михаила и его заботу о Церкви, отличавшие его от латинян, при которых многие религиозные сооружения превратились в руины. Многие церкви были покрыты новыми крышами и получили новое внутреннее убранство, взамен украденного. Софийский собор украсила новая мозаика «Деисус»: фигура Христа между Богородицей и Иоанном Крестителем. Влахернский дворец был обновлен сценами побед Михаила, наряду с теми, что были там раньше, изображавшими Мануила I Комнина.

Быть новым Константином означало не только восстановить столицу, но и возродить ее как центр православия. Культурное и духовное влияние Византии в тех странах, которые восприняли от нее христианство, пошатнулось, когда в конце XII века империя ослабела и потом, в 1204 году, была захвачена латинянами. После этой трагедии славянские правители стремились приспособиться к новому режиму. В ноябре 1204 года болгарский царь Калоян получил корону из рук папского легата и обещал Папе, что Болгарская церковь отныне будет подчиняться Святому престолу. В 1217 году правитель Сербии Стефан Неманич также получил королевский титул от Папы Римского. Но прежние культурные и эмоциональные связи оказалось не так легко разорвать, тем более что в скором времени слабость Латинской империи стала очевидна для болгар и сербов, как и для всех остальных. И вскоре они признали законным патриарха в изгнании, находившегося в Никее, а не его латинского конкурента в Константинополе. В 1219 году делегация из Сербии прибыла в Никею просить посвятить в сан архиепископа Сербии, что патриарх с радостью сделал. Болгары вернулись в лоно православной церкви в 1235 году, когда их царь также официально признал главенство Никейского патриарха. И русы сделали то же самое, отправив в Никею своих архиереев для посвящения в сан.